Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана Змея Страница 23

— Как прикажете, госпожа, — Сай присела в легком поклоне, который нравился мне гораздо больше, чем ее прежние рабские позы.

Вздохнув, я набралась решимости, зажгла все свечи в тяжелом подсвечнике и направилась к узнику.

Так же, как и я несколько мгновений назад, он стоял у окна и наблюдал за тем, как сад погружается в сумерки. Заслышав мои шаги, отпрянул от окна и взглянул исподлобья. По бритой голове скользнул один из последних отблесков заходящего солнца.

— Будь добр, Джай, сядь на кровать.

Он послушался, и я с некоторым облегчением выдохнула. Похоже, простые приказы воспринимаются им легче, чем личные вопросы. Возможно, стоит повременить с открытым проявлением сочувствия: его колючая настороженность могла таить за собой горький опыт, который не перешибить простым дружелюбием.

— Сейчас прошу тебя посидеть неподвижно, пока я буду смазывать раны. Надеюсь, снадобья облегчат боль, — я поставила подсвечник на небольшой, грубо сколоченный столик у кровати и на всякий случай добавила: — Ты ведь не против?

Джай покосился на меня с молчаливым недоверием. Оставалось только надеяться, что ему не взбредет в голову причинить мне зло.

Первым делом я с величайшей осторожностью смазала ожоги: вздувшуюся волдырями букву «А» на груди и бесформенное пятно на спине, скрывшее клеймо прежнего хозяина. Джай едва заметно вздрагивал даже от легких прикосновений — конечно же, это больно, — но не вырывался и не издавал ни звука.

Затем я неторопливо прошлась по глубоким порезам, кое-где прихваченным стежками шелковой нити. Повязку над коленом трогать не стала: смажу завтра, когда придет время менять.

Закончив с ранами, принялась осторожно втирать целебное снадобье в суставы, растянутые на жуткой дыбе. Плечи, локти, кисти — раб беззвучно терпел, только дышал, казалось, тяжелее, чем обычно. Мне стоило немалых усилий преодолевать смущение: я впервые прикасалась к взрослому обнаженному мужчине, к тому же совершенно чужому и враждебно настроенному. Никогда бы не подумала, что могучие мышцы под моими пальцами окажутся настолько твердыми: человек этот словно был создан не из плоти и крови, а высечен из камня. Из-за обвитых венами мускулов руки казались слишком массивными. На локтях начинала проступать неестественная отечность: растяжение давало о себе знать. Опасаясь причинить ему лишнюю боль, я старалась прикасаться почти невесомо. Кожа на кистях была содрана веревками, поэтому мне и тут пришлось быть предельно аккуратной, чтобы зря не потревожить свежие ссадины.

Взглянув на разбитые голые колени, тоже начинавшие слегка опухать, я внезапно смутилась и сунула Джаю в руки пузырек с мазью:

— В ноги вотри сам.

Чувствуя, как воспламеняются щеки, я растерялась и поспешно отвела глаза. Неловкость, которая все сильнее ощущалась рядом с чужим обнаженным мужчиной, заставляла кончики пальцев мелко дрожать. Пришлось спасаться бегством: пробормотав нечто невнятное, я ненадолго укрылась в прохладной купальне. Неторопливо вымыла руки и плеснула водой на разрумянившееся лицо, ожидая, пока успокоится некстати затрепетавшее сердце. Отдышавшись, скептически оглядела себя в зеркале, поправила выбившиеся из прически волосы и вышла из временного укрытия.

В наружную дверь вновь тихо постучали, и я предпочла открыть ее сама.

— Дон и донна Адальяро ждут вас к ужину, госпожа, — тихо пискнула Сай.

— Хорошо, я сейчас спущусь.

— Вы уверены, что я не понадоблюсь вам после?

— Нет, я справлюсь сама.

— Сладких снов, госпожа.

— И тебе, Сай.

Поколебавшись, я взяла кружку и кувшин со свежей водой и вернулась к Джаю. Он продолжал неподвижно сидеть на убранной постели и смотреть в темнеющее окно. Сохраняя на лице маску достоинства, я оставила воду на столике и сказала:

— Выпей настойку, прописанную лекарем. Я иду ужинать. Оставляю эту дверь открытой — можешь пользоваться уборной и купальней, пока меня нет. Только, пожалуйста, не трогай в спальне мои вещи.

Уже выходя, обернулась на пороге:

— За дверью дежурит стража, поэтому из покоев не выходи.

Откровенно говоря, ужинать не хотелось, но всю вторую половину дня хозяева поместья меня не трогали, и было бы крайне невежливо с моей стороны проигнорировать приглашение. Вокруг стола сновали услужливые рабы, подавая блюда и наполняя бокалы вином. Изабель приветливо улыбнулась мне, Диего галантно приподнялся и помог сесть за стол рядом с собой. Я украдкой покосилась на него — неужели не сердится?

— Как ты, моя дорогая? — елейно пропела Изабель. — Мы волновались. Ты все время хлопочешь, того и гляди свалишься с ног.

— Хлопочет Сай, я только раздаю указания.

— Тебе нравится эта рабыня?

— Вполне. Я уже успела ее полюбить, — довольная, что разговор начался в мирном и дружелюбном русле, я позволила себе улыбнуться в ответ.

Но улыбка Изабель вдруг стала несколько натянутой.

— Дорогая… У тебя доброе сердце, но к рабам лучше не слишком привязываться. Все-таки они…

— Да-да, я помню, — едва зародившаяся надежда на спокойный ужин внезапно угасла. — Они не люди, не способны на чувства, и у них нет души.

— Не стоит воспринимать все так буквально, это просто совет, — мягко добавила Изабель, внимательно наблюдая за моим лицом. — Как твой новый раб?

— Отдыхает и набирается сил.

— Не слишком… досаждает? Ты так и оставишь его в своих покоях?

— На первое время — да, — я неуверенно замялась. — А можно мне… попросить свободную комнату на верхнем этаже для Сай?

Комната пригодится не только для Сай, но и для других рабов, которых я планировала вскоре выкупить, но говорить о своих планах прямо сейчас я, разумеется, не торопилась.

— Посмотрим, что можно сделать, — между красивыми бровями Изабель пролегла озабоченная складка. — Вероятно, придется освободить кладовую. Это все, что тебе необходимо?

— Еще нужна одежда и обувь для… моего нового раба. Сай принесла чьи-то вещи, но они оказались ему не по размеру и местами уже испорчены.

— Хорошо, я велю подобрать ему что-нибудь. И правда, не ходить же ему голым, — она лукаво подмигнула.

Я почувствовала себя неловко и опустила глаза в тарелку.

— И еще, пусть заберут стол. К которому привязывали раба во время осмотра.

— Непременно. А теперь, если не возражаешь, давай обсудим дела поважнее. По уговору с твоими опекунами ваша с Диего свадьба назначена на день Святого Сантьяго, хранителя любви и семейного очага. То бишь уже через неделю, в ближайшую субботу. Приглашения мы разослали заблаговременно, поэтому тянуть дальше некуда. Если ты намерена отменить свадьбу, нам следует предупредить гостей незамедлительно. У многих заказаны платья, куплены подарки — у наших друзей должна быть возможность отослать их назад. Ты ведь понимаешь?

Аппетит пропал окончательно; пальцы нервно теребили накрахмаленную салфетку на коленях.

— Понимаю.

— Мне крайне неловко торопить тебя с решением, но…

— Я останусь, — слова вырвались сами собой, оставляя позади раздумья и бессмысленные сомнения.

На глаза навернулись слезы: перспектива навсегда остаться в чужой стране с людьми, чей образ жизни глубоко претил мне, бесконечно угнетала. Однако моя жертва не будет напрасной: я выкуплю из рабства столько людей, сколько смогу, и всем им подарю свободу. Что такое одна моя жизнь в неволе против десятков, а то и сотен — если я сумею раздобыть денег — судеб, которые мне удастся спасти? Да и Диего, как я искренне надеялась, не станет проявлять ко мне жестокость. В конце концов, со мной он вел себя вполне обходительно и даже на Арене не стал грубо одергивать, на людях приняв мою сторону.

— Вельдана, — он словно услышал невысказанные мысли, накрыв ладонью мою руку. — Ты делаешь меня счастливым. Обещаю, что постараюсь сделать счастливой и тебя. Я выполню любую твою просьбу, если это будет в моих силах.

— Спасибо, Диего, — я заставила себя посмотреть в его красивые, бархатные глаза и немного оттаяла: они лучились искренней благодарностью. — Я очень ценю твои слова. И тоже постараюсь стать тебе хорошей женой.