Истинная темного дракона. Наследник для бывшего - Юлия Марлин Страница 22

Префект дернул тонкими синеватыми губами, достал из ящика стола чистый бланк, заполнил его, велел мне поставить в нем подпись и выдал удостоверение личности на имя Иоланты Моне.

— Добро пожаловать в Туринну, леди Моне, — тяжелым голосом обронил, протягивая мне твердую карточку.

— Спасибо, — шепнула, изображая милую бедную аристократку из самого сердца Претории.

Севиль нашла мои ледяные пальцы в складках одежды, обменялась с префектом любезностью и вытянула нас из мрачного серого кабинета, в котором было жутко холодно.

— Удалось, — выдохнула, когда мы снова очутились на улице. От пыльного тепла перехватило дыхание. Тело, покрытое мурашками, мелко подрагивало.

— Вы правы, неприятный человек.

— Увы. Другого желающего руководить нашим захолустьем не нашлось, — со вздохом открыла страшную тайну старая тетушка.

Рядом с Префектурой было пусто. Не желая здесь задерживаться, мы тронулись вдоль магазинов и лавок. Навстречу все чаще попадались женщины в пышных платьях и перчатках, компанию им составляли молодые мужчины в строгих камзолах; простолюдины были одеты бедно, но чисто.

Скользя рассеянным взглядом по стеклянным витринам, я с сожалением вспомнила прошлую жизнь в статусе дочери герцога. Балы, развлечения, учеба в Академии, грандиозные планы на жизнь и блестящее будущее, которое я мечтала связать с обучением детей, а чуть позже и студентов — всё обернулось прахом в день объявление о моем замужестве с драконом.

Я умерла не сегодня. И не в тот роковой миг, когда в обрыв меня фактически толкнула любовница Демиана. Это случилось намного раньше. В день, когда отец без сожаления дал согласие королю — выдать меня крылатому чудовищу.

Герцогини Иоланты Амелии Рескот, равно как и леди Иоланты Нейман — больше не существует. Теперь у меня новое имя, новая жизнь. Я начну всё заново, и подаренного второго шанса — не упущу.

— Вон там единственная на всю Туринну школа, — выдернул из мыслей тихий голос Севиль.

Чуть поодаль виднелась мощенная камнем площадь, к которой примыкало старенькое двухэтажное здание. Оно было обнесено низким заборчиком и утопало в яркой зелени. Во внутреннем дворике толпились и кричали дети.

— А вот и та самая книжная лавка, о которой ты спрашивала. — Тетушка указала на невысокое здание справа. — Правда, лавка уже лет пять стоит закрытая.

Я присмотрелась. Сквозь стеклянную дверь виднелась невысокая тень, внутри кто-то был.

— Почему?

— Любителей чтения тут немного. Господин Бовар уже долгое время пытается безуспешно ее продать, но не берут, представляешь. Даже по самой низкой цене. Кстати, вижу, он сейчас в лавке. Идём, познакомлю.

Внутреннее помещение лавки заливали солнечные лучи. На первый взгляд она была ухоженной и даже уютной, но общую картину портили сиротливо пустующие деревянные стеллажи. И стопки книг, где попало.

Оглядываясь по кругу, различила у стены высокий прилавок, за ним возвышался мужчина лет пятидесяти. Крупный острый нос придавал ему сходства с хищной птицей. Посеребренные сединой волосы были стянуты лентой. Под носом чернели забавные пышные усы. Темный отглаженный с иголочки камзол и кремовая рубаха с пышными манжетами подчеркивали болезненную худобу держателя лавки.

Услышав звон дверного колокольчика, Бовар — заполнявший какие-то бумаги, поднял голову.

— Госпожа Севиль? Какая приятная встреча, — произнес сухим, надтреснутым голосом. — А я думаю, кто вдруг решил заглянуть в мою лавку? Последний клиент был здесь лет так пять назад, если память мне не изменяет.

Бовар замолчал, переводя внимательные светлые глаза на меня.

— Доброго дня, господин Бовар. Мы были поблизости и решили заглянуть.

— Весьма рад, — оглаживая пышные усы, заверил мужчина. — Вам пригодились те фолианты по растениеводству и магическим кустарникам, произрастающим исключительно на территории Приграничья?

— Не представляете насколько. Я узнала столько всего интересного, выписала кучу полезных рецептов зелий, — Севиль, опираясь на мой локоть и, горбясь, вместе со мной вплотную приблизилась к прилавку. — Еще раз спасибо, что позволяете иногда брать книги бесплатно.

— Оо, всегда, пожалуйста, — Бовар снисходительно отмахнулся. — Книги всё равно пылятся на полках, никому не интересные. Только вы, да леди Кларисса изредка заглядываете с просьбой одолжить — чего-нибудь почитать. Почему бы не исполнить просьбу милых дам? К слову, кто эта юная леди рядом с вами?

— Знакомьтесь. Моя племянница Иоланта, — спохватившись, представили меня.

В глазах Бовара проснулся живой интерес.

— Рад знакомству, юная леди. Энрике Бовар. Севиль не говорила, что у нее такая очаровательная племянница.

— И я рада познакомиться. Мы с тетей очень долго не общались, — доброжелательно ответила, с любопытством оглядывая почти пустые стеллажи. К удивлению — я крайне заинтересовалась этим тихим, уютным местечком, и даже бытовая магия дала о себе знать мягким покалыванием в подушечках пальцев. — Тетушка описала вас, как человека честного и невероятно щедрого.

Бовар смутился.

— Ваша тетя мне льстит.

— Только если совсем немного, — вмешалась Севиль.

— Что ж, — хозяин убыточной лавки огладил пышные усы, меняя тему. — Как вам Туринна, леди Иоланта?

— Пока сложно сказать. Вышла в город сегодня впервые.

— Уверен, вы задержитесь здесь надолго. Город — чудесен, пусть и забыт в столице и при королевском дворе, — поддерживая теплую беседу, Бовар вдруг нахмурился. — Проклятье! Опять убежали.

— Кто? — Я проследила за взглядом мужчины, различая старую полку у дальней стены.

Нижние перекладины были пусты, зато на верхней — той, что располагалась ближе к свету — громоздилось сразу пять увесистых книг — одна на другой.

— Да вон, редкие фолианты по некромантии, — с недовольством ответил мужчина, достиг «утопавшей в сумраке» полки и ловко разложил книги по одной на перекладину. — Ужасные непоседы. Вечно проявляют склочный характер.

— Вы о книгах? — Я, честно сказать, изумилась.

— Да. Эти экземпляры приобрел еще мой отец у одного странствующего торговца. Они — особенные. В них присутствует, как бы точнее сказать, искра жизни. И потому — эти книги очень опасно читать бездумно и, тем более, отдавать их кому попало. Я слежу за ними много лет, но с каждым годом — они становятся только вредней и непослушней. Эх, — Бовар с досады рубанул рукой, переходя на откровенность. — С радостью бы продал лавку. Но желающих в Туринне нет.

Не знаю, что на меня нашло. Наверное, проявились крупицы предприимчивости и боевого духа, какие я упорно взращивала в годы учебы в Академии вдали от родителей. Внимательно оглядела старое помещение, пропахшее книжной пылью и выделанной кожей, и