Жена викинга из будущего. Любовь сильнее времени - Ли Ан Страница 21

— Этого достаточно. И еще... береги ребенка. Я видел сон. Ребенок, рожденный вне времени, изменит мир.

Он ушел, оставив меня в тревоге. Ивар Бескостный видел вещие сны — это знали все. Холодок пробежал по спине.

***

Ирландия встретила нас дождем и зеленью. Даже в начале весны здесь было теплее, чем в Норвегии. Воздух пах влажной землей и цветущим дроком.

Мы высадились в небольшой бухте к северу от Дублина. Галька хрустела под ногами, волны лениво лизали берег. Там было поселение — не большое, человек на двести. Дома с соломенными крышами жались друг к другу, дым поднимался из отверстий в крышах. Местные готовились к обороне — я видела, как мужчины хватали вилы и топоры, ржавые от влажного воздуха, женщины прятали детей в погреба.

Рагнар выслал переговорщиков. И меня.

— Зачем я? — спросила я.

— Ты умеешь говорить так, что люди слушают. И не похожа на викинга. Это успокоит их.

Вождь поселения, седой ирландец по имени Киаран, встретил нас настороженно. Морщины на его лице были глубокими, как борозды. За его спиной стояли вооруженные люди — фермеры с копьями, кузнец с молотом.

— Чего хотят северяне?

— Торговать, — ответила я на латыни. Образованные ирландцы знали церковную латынь. — Не грабить — торговать.

Он удивился, густые брови поползли вверх.

— Викинг, говорящий на языке Рима?

— Я не викинг. Я... из другой земли. Но я жена их вождя. И советую заключить мир.

— Почему мы должны верить?

— Потому что альтернатива хуже. Если не мы, придут другие. Менее дружелюбные. Мы предлагаем защиту в обмен на часть урожая и место для поселения.

— Данегельд? Платить, чтобы нас не грабили?

— Нет. Союз. Мы защитим от других викингов. И от ваших врагов-ирландцев. Знаю, что король Лейнстера давно зарится на эти земли.

Киаран задумался, потер подбородок мозолистой рукой.

— Откуда знаешь про Лейнстер?

— Я знаю многое. И могу поделиться знаниями. Как лечить болезни, как увеличить урожай, как строить лучшие укрепления.

— Ты христианка?

— Я... уважаю все веры.

Дипломатичный ответ. Киаран оценил — в уголках глаз появились морщинки.

— Хорошо. Три дня гостевого права. Потом решим.

Три дня я демонстрировала "чудеса". Вылечила местного кузнеца от заражения крови — простой дренаж гнойника и промывание крепким элем. Рука была распухшей, с красными полосами, поднимающимися к плечу. Показала, как делать севооборот для лучшего урожая — рисовала схемы палкой на земле. Научила их женщин варить мыло с золой и жиром — они смотрели с изумлением, когда грязь сходила с рук.

Но не все были довольны. Молодые ирландцы смотрели с ненавистью, сплевывали при моем приближении.

— Язычники оскверняют нашу землю! — кричал один из них, Падрайг, рыжий парень с горящими глазами. — Они обманывают вас фокусами!

— Это не фокусы, — возразил кузнец, которого я вылечила, сжимая и разжимая спасенную руку. — Она спасла мне руку.

— Колдовством! Она ведьма!

Напряжение росло как туман с моря. На третий день, когда Киаран объявил о союзе, группа молодых ирландцев попыталась поджечь наши корабли. Факелы полетели в темноте. Их поймали, но это показало — не все готовы принять викингов.

— Будут проблемы, — сказал мне Киаран, глядя на связанных поджигателей. — Не все согласны с моим решением.

— Со временем привыкнут, — ответила я, хотя сама не была уверена.

Мы начали строительство. За месяц мы построили несколько длинных домов из грубо отесанных бревен и частокол из заостренных кольев. Простой лагерь, не больше. Грязь была везде — налипала на сапоги, засыхала на одежде. Настоящее поселение росло медленно, с трудом.

Местные приходили торговать, но держались настороженно. Старухи крестились, дети прятались за материнские юбки. Только самые отчаянные или жадные работали на нас. Остальные смотрели издалека, шептались, плевали через плечо при нашем приближении.

Я организовала нечто вроде лазарета — одну комнату в длинном доме с тремя койками из досок и соломы. Не больница, а просто место, где можно было промыть рану и дать травяной отвар. Запах трав и спирта постоянно висел в воздухе.

Милава помогала мне, но мы едва справлялись.

— К тебе посетитель, — сказала она однажды утром.

В лазарет вошел монах. Молодой, лет двадцати пяти, с умными карими глазами. Ряса заштопана, но чистая.

— Ты та, кого называют Аса Огненная Рука?

— Я Александра. Или Аса. Как хотите.

— Я брат Колум. Пришел... учиться.

— Монах хочет учиться у язычницы?

— Бог дает мудрость разными путями. Ты исцеляешь больных — это божий дар, независимо от веры.

Умный монах. Я согласилась учить его. Взамен он учил меня местным травам и ирландской медицине — какие растения останавливают кровь, какие снимают жар.

— Ты действительно из будущего? — спросил он однажды, растирая травы в ступке.

— А ты веришь в такое?

— Верю, что Господь может творить чудеса. Если Он послал тебя из грядущего, значит, на то Его воля.

— Даже если я язычница?

— Ты спасаешь жизни. Это важнее, чем то, какому богу ты молишься.

Прагматичное христианство. Мне нравилось.

***

Живот рос с каждым днем. Движения становились неуклюжими — я цеплялась за косяки, переваливалась как утка. Постоянно уставала, ноги отекали так, что не влезали в башмаки, спина болела нещадно. Рагнар запретил мне участвовать в тренировках, но я продолжала работать в лазарете.

И боялась. Каждую ночь снились кошмары — умираю в родах, истекая кровью, как Торунн.

— Не бойся, — сказала Хильда, прощупывая мой живот узловатыми пальцами. — Я приму роды. Принимала у Торунн.

— Торунн умерла в родах.

— То был третий ребенок. Крупный, больше десяти фунтов. И лежал неправильно — поперек. Твой первый, и лежит как надо. Я проверяла.

Она была права насчет положения. Но страх оставался, холодный ком в животе.

Однажды ночью, когда я не могла спать от толчков ребенка — он пинался под ребра, — Рагнар сказал:

— Я написал Ивару.

— Зачем?

— Он взял Йорк. Легко, как ты предсказывала. Теперь хочет идти на Мерсию. Зовет нас.

— Ты поедешь?

— Мы поедем. После родов, когда восстановишься.

— Рагнар, я не могу воевать с ребенком.

— Не воевать. Но твои предсказания нужны. И... я хочу, чтобы наш ребенок родился в земле, которую мы завоюем. Чтобы у него была родина.

— У него есть родина. Здесь.

— Ирландия? Это временное пристанище. Англия