Фронтовой дневник княжны-попаданки - Валентин Денисов Страница 19

Конечно же я помню, что часть персонала остаться должна. Но ведь от этого мне не легче. Не легче, если Владимир Георгиевич здесь останется, а я дальше пойду.

— Не переживайте, Анастасия Павловна, — спешит успокоить меня Аглая. — Те солдатики, кто не сильно ранены были, уже сами в путь собрались. А на тех, кто остается, сестер хватит.

— Значит с нами идут? — выдыхаю я. — А как же князь? Князь Тукачев тоже с нами идет?

— Князь ваш, Анастасия Павловна, здоровее всех оказался. Убыл он, еще солнце встать не успело. По делам государственным уехал.

— А вернуться когда обещал? — с одной стороны я радуюсь, что Владимир Георгиевич здоров. А с другой — печалюсь, что не успела увидеть его сегодня. И теперь боюсь, что нескоро увидеть смогу.

— Да почем же мне знать-то? — произносит Аглая то, о чем я бы и сама догадаться могла. — Я ведь и про отъезд князя только из разговоров и слышала…

— А вы спросите у Серафима Степановича, — подсказывает уже успевшая встать и одеться Анна Ивановна. — Врач-то наверняка что-то да знает.

— Что ты, совсем дурная что ли? — внезапно вспыхивает Марфа Ивановна. — Нравится Анастасия Павловна нашему Серафиму Степановичу. А она его о другом спрашивать будет.

— И что, что о другом? — хмыкает Елизавета Ивановна. — Подумаешь тоже, нашелся единственный и неповторимый. Что же теперь, Анастасии Павловне совсем ни на кого смотреть нельзя?

— Ой, не могу я с вас, миленькие мои! — смеюсь с их разговора. — Не нравлюсь я Серафиму Степановичу. И он мне не нравится.

— Действительно, что же вы, — присоединяется Аглая. — Не положено Серафиму Степановичу про Анастасию Павловну думать. Он ведь командир у нас! К тому же жена его дома ждет.

— А вы откуда знаете, что жена его ждет? — тут же переключает свой интерес Марфа Ивановна. Даже похоже становится, что ей самой наш врач нравится.

— Так сам он мне и рассказывал, — хмыкает Аглая. — Беременная она у него. Вот и просил помолиться за их здоровье на досуге.

— Ну вот! А вы говорите, что я ему интересна, — цепляюсь за шанс, чтобы раз и навсегда закрыть эту тему.

А чтобы закрепить результат, не дожидаясь реакции покидаю палатку. К тому же мы так и повели все это время без завтрака и нужно найти хоть что-то съедобное.

Удивительно, но за эти дни я так и не успела понять, где же в нашем лагере находится кухня. Я даже не знаю, как она может выглядеть. Но воображение рисует большой костер и стоящих возле него солдат.

И в действительности нахожу я как раз что-то похожее.

— За завтраком пришла, красавица? — встречает меня солдат — один из тех, раны которого я вчера обрабатывала.

— Положите на пятерых, пожалуйста, — с интересом смотрю на его ногу и с удовольствием замечаю, что бинт чистый. Значит рана чистая, хорошо заживает.

— Это мы запросто! — подмигивает он и наполняет котелок.

Принимаю от него посуду с кашей и хочу уже было уходить. Но соображаю, что это мой шанс узнать правду.

— Простите, но вам не известно, куда направился князь Тукачев. И на долго ли он уехал?

— Владимир Георгиевич? Так известно ведь! — сразу оживает солдат. — На фронт он уехал. Наступление, говорят, готовится. Вот его и вызвали на передовую.

— Как это на фронт? Как это на передовую? — не верю своим ушам. — Он ведь еще не поправился. Он ведь ранен!

— Да разве ж кто спрашивает? — хмыкает солдат. — Коли Владимир Георгиевич на фронт поехал, знать к победе пойдем, — добавляет он и принимается наполнять следующий котелок.

Но лично мне хотелось бы, чтобы победа обошлась без князя Тукачева. Я бы предпочла, чтобы он сейчас находился здесь, со мной.

Но кажется, что вероятнее мне самой попасть к нему. Тем более, что наша переправа уже начинается.

Глава 21 Другой берег

На другой берег нас переправляют группами. Несмотря на то, что берег уже полностью освобожден от турецких солдат, все равно остается риск. Течение в этих местах сильное, а плоты не очень устойчивые. Нет смысла их перегружать.

Я, вместе с сестрой Аглаей и Марфой Ивановной, оказываюсь в одной из первых очередей. Не знаю, намеренно так выходит или это чистая случайность. Скорее всего первое потому, как Серафим Степанович наказывал нам сразу к делу приступать.

А дел на том берегу нам предстоит немало.

— Говорят, что на этот раз не в палатах лечить будем. Госпиталь целый для нас приготовили, — радуется Марфа Ивановна, рассматривая бликующую водную рябь.

— Откуда слух-то такой? — сестра Аглая не разделяет радость девушки. Она с грустью смотрит на берег, который мы только недавно покинули и только вздыхает.

— Так известно же ж, — хмыкает Марфа Ивановна. — Серафим Степанович сегодня утром обмолвился. Да и прежде не раз об этом говаривал.

— Надеюсь, что это действительно будет так, — вздыхает Аглая. — Надоело уже в палатах жить, мочи уже нет.

— Уверена, что именно так все и будет, — поддерживаю девушек и с удовольствием наблюдаю, как наш плот подходит к берегу.

Радость от того, что можно наконец ступить на твердую землю наполняет меня. Я всегда относилась к воде с опаской и даже научившись в молодости плавать, предпочитала ее избегать. Возможно, это что-то из психотравм детства, но что именно я не помню. Да и не важно это. Важно лишь что воды вскоре подо мной не будет.

На берегу нас встречают с радостью. Солдаты и офицеры помогают доставать поклажи. Они шутят и смеются, но все же за всем этим весельем чувствуется, что линия фронта совсем рядом.

— Что же вы, красавицы, забыли-то здесь? — один из офицеров, немолодой и с густой растительностью на лице, наблюдает за происходящим со стороны.

Видно, что статусом он превосходит всех присутствующих, а его осанка указывает на благородное происхождение. Наверное, тоже князь какой-то или что-то типа того.

— Так мы же за Родину, ваше высочество! За императора! — не теряется Марфа Ивановна. — Солдатиков-то должен кто-то лечить. Так