Хозяйка гостиницы у моря - Хелен Гуда Страница 17

Мистер Арчибальд Филчист был уже в конторе и трудился в поте лица. Вернее, он протирал платочком вспотевший от полуденной жары лоб. Его тучная фигура занимала половину кабинета, а чтобы протиснуться между столом и конторкой, он вставал боком, но вот незадача: в профиль он был не меньшего размера, чем и в анфас.

– О, леди Олдрич, я так рад вас видеть! – начал расшаркиваться мужчина. Он попытался ловко вскочить со своего места, но вместо этого смахнул со стола какие-то письма, что только что читал. Я подняла конверты, и взгляд задержался на сургучной печати, что скрепляла одно из писем. Это была эмблема моего мужа. Я только хотела посмотреть, что там за письмо, и пусть бы этот толстяк думал обо мне все, что ему угодно, как поверенный проявил невероятную ловкость, с его-то комплекцией. Он выхватил у меня из рук письма, а сам вцепился в мою кисть, припадая к ней жирными губами. Я еле сдержала рвотный позыв и, забрав свою руку, постаралась незаметно протереть ее платочком.

– Вы меня ждали? – я выразительно посмотрела на письма в руках мужчины, но тот словно не понимает, на что именно я намекаю.

– Конечно, мой помощник предупредил, что вы изволили меня сегодня навестить, но я в силу непреодолимых обстоятелсьтв был еще не на службе, – расшаркивался мистер Филчист.

– А я думала, вас о моем визите известил мой супруг, – я снова выразительно уставилась на письма в руках толстяка. Настолько выразительный взгляд он уже не мог игнорировать и прикидываться слепым.

– Ой, вы, наверно, увидели герб вашего супруга и так подумали? – мистер Филчист даже хохотнул, пытаясь показать, насколько же абсурдно мое предположение. – Это старые письма, – улыбается поверенный, но, естественно, не дает мне в этом убедиться.

– То есть вы не получали недавно писем от моего мужа? – я немного растерялась. Я понимала, что возникнут проблем, но что мне настолько откровенно будут вешать лапшу на уши, я и предположить не могла. Ну а что я хотела? Меня воспринимают как прежнюю Софи, хозяйку этого тела. Девушку, которой можно было рассказать сказки, и она в силу наивности поверила во все, что ей скажут. Вот только я не она. Со мной такие шуточки не пройдут.

– Нет, леди, – и мужчина смотрит на меня самым услужливым взглядом, что имеется у него на вооружении. – Не получал. А должен был? – поверенный возвращается на свое место и убирает письма в ящик, и запирает этот самый ящик на ключ. Значит, мое предположение оказалось верным. Меня решили облапошить. Получается, что мой муженек отправил все же письмо этому прохиндею, но, видимо, с какими-то другими распоряжениями, а не теми, о которых мы договаривались ранее. И почему я не подумала об этом и не привезла письмо сама? И ведь мелькала же мысль, но поверила в порядочность супруга. А зря. Все-таки он меня очаровал, когда мы обсуждали все в столице, и я уши-то и развесила. Мир другой, а ошибочки я совершаю те же. И почему я, наивная клуша, поверила словам дражайшего супруга? Ему же выгодно со мной развестись, вот он и предпринимает все возможные для этого меры. Но еще большим унижением будет, если я прогорю со своей идеей, но он не захочет получать свою награду. Не станет разводиться со мной, просто щелкнет по носу зарвавшуюся жену и укажет ей на ее место. Боже, я готова была зарычать от злости, но вынуждена держать лицо. Так и хочется прижать этого толстяка, забрать у него ключ и заглянуть в ящик, чтобы прочесть письмо. Если бы оно у меня осталось, это было бы доказательства нечестной игры моего мужа против меня.

– Должен был, – цежу сквозь зубы.

– О, вы не расстраивайтесь. Может, письмо затерялось, – посмеивается мистер Филчист. – У нас тут в провинции так бывает. Все неспешные и очень медлительные, – добавил мужчина.

– Я заметила, – поджимаю губы. Даже толстяк понял, что я намекала на него.

– А там должны были быть распоряжения финансового характера? – интересуется мужчина, глядя на меня своими поросячьими блеклыми глазенками. Я еле сдержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо от злости. Еще и спрашивает, зная все точнее некуда, что должно было быть в письме. Потому что это самое письмо лежит у него в ящике стола!

– Вероятно, – гордость не позволяет мне рассказать о нашей договоренности с мужем.

– О, я могу ссудить вам небольшую сумму на платья и шляпки в счет распоряжений вашего супруга, – предлагает мне поверенный, а я так сильно сжала зубы от злости на двуличность этого мерзавца, что, кажется, скулы сейчас сведет. – Скажем так, пять золотых. Думаю, хватит, – и мужчина снова вскочил со своего стула, подошел к конторке, вернее протиснулся к ней, и открыл ящик, тоже запертый на ключ. В мешочке лежало прилично монет, но он отсчитал пять монеток и протянул их мне.

О, как же я хотела бросить эти деньги ему в лицо, как же я хотела гордо задрать голову, развернуться и уйти, а муженек пусть подавится своей подачкой, но я не могу себе этого позволить. У меня в гостинице сегодня прибавится четыре рта, которые надо кормить, и даже эти пять монет будут мне не лишними.

– Благодарю, – я сжимаю в руке монеты. – Где нужно расписаться?

– О, я сам укажу все. Можете не волноваться, леди, – улыбнулся мерзкий толстяк.

– Тогда доброго дня, – и я, развернувшись на каблуках, чеканя шаг, вышла из кабинета мистера Филчиста.

– Ну, как прошло? – Грейс смотрела на меня с надеждой.

– Этот мерзавец считает, что я дура! – у меня внутри все клокочет от раздражения. Ничто так хорошо не стимулирует работу моего мозга, как злость.

– Он так вам и сказал? – экономка смотрит на меня с удивлением и недоверием.

– Эх, если