Укушенная - Джордан Стефани Грей Страница 14

Моя грудь вздымается. Я прижимаю ладонь к кожаной обивке сиденья, впиваюсь ногтями в обивку под ним. Они убили её. Эти монстры убили её.

— Я не горю желанием объяснять, как Укушенная повредила машину принца, — говорит мужчина рядом со мной.

Водитель кивает.

— Ремонтировать будет ещё сложнее, чем объяснять.

Они смотрят друг на друга в зеркало заднего вида с весёлым выражением на лицах.

И я могла бы вырвать у них эти выражения. Салон машины заволакивает красная дымка. Я слышу звук их крови. Ощущаю биение их сердец. Это ужасно. Я не знаю, что со мной происходит. Я не знаю, почему я хочу их убить, но я этого хочу. Я хочу, хочу, хочу…

Мужчина рядом со мной хватает меня за запястье, его бледные пальцы болезненно сжимают мою кость, пока она не начинает хрустеть. Я сгибаюсь, едва не сползая на пол. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы остаться на месте.

Взгляд его жёлтых глаз впивается в меня.

— Хватит, — приказывает он.

Красная дымка медленно рассеивается, как облака, и мои мысли гаснут одна за другой. Я моргаю. Гнев рассеивается с каждой новой пустотой, пока я снова не обретаю способность дышать. Оцепенев, я умудряюсь спросить:

— Что… что со мной происходит? — мой голос звучит слабо. Сломлено.

— Твои эмоции больше не принадлежат тебе. Ты больше не принадлежишь себе, — обсидиановые когти вырываются из его пальцев и впиваются в мою кожу. Он тянет меня вперёд, и, наконец, я падаю на пол, к его ногам. Он склоняется надо мной, испепеляя меня взглядом. — У нас есть точки опоры в каждой стране на этой земле. Наша знать проникла как в монархии, так и в демократические государства. Нет такого города, в который ты могла бы сбежать, где мы не смогли бы тебя найти, выследить и уничтожить. Твоя жизнь теперь принадлежит Двору Королевы Волков, Ванесса Харт, и если ты откажешься выполнять все наши приказы, тебя ждёт не только гибель. У тебя есть отец. У тебя есть друзья — возможно, не только те, которых ты потеряла. Мы погасим их, как свечи. Понимаешь? Что бы ни подсказывал тебе твой инстинкт, не пытайся снова причинить нам вред.

Боль возвращается в десятикратном размере, но ничто не может болеть так сильно, как дыра в моей груди.

Я сжимаю челюсти и заставляю себя подняться на колени. Я не склонюсь, не согнусь и не сломаюсь. Не здесь. Только не у них на глазах. Моей лучшей подруги больше нет. Её больше нет, а что ещё мне терять?

Я плюю в него кровью.

— Пошёл ты.

Мужчина мгновенно отпускает меня. Победоносная улыбка появляется на моих губах, хотя и недолговечная и незаслуженная. Мне некуда идти. Некуда мне бежать. У меня не осталось ничего, кроме смерти.

— Каликс, — произносит мужчина, и его когти втягиваются в толстые пальцы. — Волчий аконит.

Парень снова поворачивается, его золотистые глаза темнеют.

— Это может свести на нет все шансы на успешный переход, лорд Аллард. Она могла бы…

— Хватит. Передай мне аконит.

Не говоря больше ни слова, он наклоняется и роется в бардачке, вытаскивая что-то похожее на позолоченную шкатулку для драгоценностей. Он передает её мужчине, сидящему позади него, и этот мужчина — лорд Аллард — открывает крышку. На голубом бархате лежит шприц с лавандовой жидкостью. Я смотрю на него. Пахнет гнилью, едким дымом и обугленной плотью. У меня по рукам бегут мурашки. Плохо.

Это очень плохо.

Я отодвигаюсь и прижимаюсь к двери, которую каким-то образом сломала, но это бесполезно.

Сверхъестественно быстро и невероятно грациозно мужчина оказывается надо мной. Он вонзает шприц мне в шею. Огонь взрывается под моей кожей, по венам, и с последним криком, сорвавшимся с моих губ, мир погружается во тьму.

II

Наказание звёзд

Я просыпаюсь, когда на небе появляется луч убывающей луны, манящий к себе.

Яркие лучи сияющего белого света проникают сквозь стальные прутья окна высоко надо мной. Они танцуют на моей коже, на бархатных простынях подо мной, на сером каменном полу. Я ничего не узнаю. Даже своё собственное тело, которое кажется ещё бледнее. Почти прозрачное, с прожилками жидкого дыма, пузырящимися под моей плотью.

Я резко выпрямляюсь. Нет. Я пытаюсь выпрямиться, но я… не могу пошевелиться. Где я? Что случилось? Я не знаю ответов. Я ничего не знаю, и это пугает меня до глубины души.

Подавляя рыдания, я заставляю себя медленно сесть. Мышцы живота хрустят, будто кости превратились в камешки, и я с шипением прикусываю губу, не в силах соскользнуть на край кровати, не сделав сначала большого глотка воздуха.

Лёгкие болят. На коже ощущение синяков. Будто персик, сброшенный с крыши на цемент, уже начал подгнивать. Ошеломлённая, я оглядываюсь по сторонам в поисках чего-нибудь знакомого. Подо мной возвышается чёрная металлическая кровать на четырёх столбиках, потолок скрыт балдахином из прозрачного тюля, а рядом стоит прикроватная тумбочка в тон. Из кувшина с водой на обсидиановой металлической поверхности капает конденсат. Значит, свежий. Здесь недавно кто-то был. Вероятно, пока я спала.

Но кто? И почему? И где я?

Осматривая остальную часть комнаты как можно быстрее, я обращаю внимание на дверь — тоже из какой-то эбеновой стали, без единого видимого замка — и круглое окно, защищённое толстыми прутьями, за которыми видны только луна в полуночном небе и россыпь звёзд. Всё это не имеет смысла. Я качаю головой, теребя волосы. Я была на вечеринке. Я была на вечеринке с Селестой, и она подралась. Потом мы… мы…

Я моргаю и облизываю пересохшие губы.

Что мы делали после этого?

Конечно же, мы поехали домой на машине, верно? Я вспоминаю папу, выражение ужаса на его лице.… Может быть, из-за того, как мы были одеты? Нет, что-то не так. Я протираю глаза.

Где, чёрт возьми, я нахожусь?

На двери нет даже ручки. Окно зарешечено. Я в ловушке.

Я в ловушке, и я… Что, если я умру здесь?

Паника охватывает меня, болезненно сдавливая лёгкие, когда дыхание со свистом срывается с моих губ. Где мой отец? Что случилось, что случилось, что случилось..?

В лунном свете я замечаю вешалку для одежды, вырезанную в форме дуба. С каждой почерневшей ветки свисают платья. Это не кажется особенно подозрительным, но платья не похожи ни на одно из тех, что я