Две хризантемы - Рико Сакураи Страница 13

– Вечера становятся прохладными, – заметил Фусю. – Старею, начали болеть ноги, да и кости ломит, – пожаловался он и вопросительно воззрился на посла.

– Господин Фусю, – начал Нобунага, – португальцы просят у нас земли, где они могли бы возводить свои ритуальные храмы и проповедовать свою религию…

– А что же взамен? – поинтересовался советник.

– Огнестрельное оружие, – отчеканил Нобунага. Советник встрепенулся. – Будучи в Китае, мне приходилось видеть европейский мушкет – весьма эффективное средство на поле боя. Португальцы готовы поставить нам партию таких мушкетов, скажем восемьдесят штук.

Фусю заметно оживился:

– Прекрасно. Надо договариваться немедленно, чтобы нас не опередили. Мушкеты решат исход политического противостояния императора и сёгуна.

Нобунага кивнул, правда, он скрыл, что уже предварительно договорился с португальцами на поставку ста мушкетов, двадцать из которых намеревался отставить себе и, соответственно, пороха, хотя порох можно было закупить и у Китая…

– Что же касательно земель под христианские миссии… – протянул советник и кряхтя пересел на подушку. – Стоит подумать… Лучше всего, если португальцы разместятся недалеко от Киото.

– На озере Бива, – решительно предложил Нобунага, – и землях, к нему прилегающих, которые я бы хотел получить во владение…

Фусю задумался, оценив предприимчивость самурая.

– Пожалуй… Это единственно правильное решение. Я переговорю с императором.

Нобунага был преисполнен уверенности в том, что португальцы помогут ему добиться желаемого – положения при дворе. Именно он, сын безызвестного князя из провинции Овари, станет проводником императорской воли и владельцем княжества в самом сердце государства.

Нобунага поднялся и поклонился.

– Вы не останетесь до утра? – наигранно удивился Фусю.

– Не хотел бы злоупотреблять вашим гостеприимством…

– Что ж. – Советник потянулся к колокольчику, стоявшему на изящной этажерке, и позвонил несколько раз. Вошла женщина. – Вас проводят, господин Нобунага. Госпожа Аояги желала видеть вас тотчас же по прибытии в Киото. – Он многозначительно посмотрел на посла.

Сгущались сумерки, когда Нобунага и его немногочисленное сопровождение подошли к императорской резиденции и миновали одни из боковых ворот. Близился час Лошади…

Служанка, встречавшая посла, предусмотрительно взяла в стражницкой небольшой масляный фонарь, чтобы освещать им путь. Затем она долго петляла по галереям и бесконечным дворцовым переходам, а Нобунага следовал за ней, наконец достигнув покоев вдовствующей императрицы.

Служанка остановилась перед раздвижной внутренней перегородкой, расписанной цветами необычайной красоты, и отворила ее. Из глубины помещения раздался волшебный голос:

– С возвращением, господин посол. Я жду вас…

Нобунага безошибочно узнал госпожу Аояги.

Глава 6

Нобунага замер с письмом в руках: внезапно он ощутил запах Аояги, в его воображении предстал её образ. О! Молодость!

Мужчину охватила дрожь, но в комнате не было холодно, в жаровне все еще тлели угли…

Нобунага очнулся от сладостных воспоминаний и отложил прочитанное письмо, достал из сундука лист бумаги и тушечницу. Обмакнув перо, он еще долго размышлял: как начать? Как объяснить ей, что прошедшие годы ничего не изменили и он по-прежнему верен ей? Как признаться, что ему опасно появляться в Киото, ибо потеряны все союзники, а сёгун Тоётоми с каждым днем набирает силу?..

Наконец, после долгих раздумий и мучений, Нобунага решил написать просто:

«Досточтимая госпожа Аояги!

С упоением принимаю ваше предложение, ибо ничего я не желаю так более страстно, как заняться поэзией. Но прошу о снисхождении: встретить ваш паланкин по дороге, ведущей на гору Хиэй в храм Энряку-дзи…»

На следующий день, в час Лошади, Нобунаге доставили ответ от госпожи Аояги:

«У меня для вас два известия. Первое: господин Фусю занемог, причем симптомы болезни весьма странные. Я отправила ему своих лекарей, но они затрудняются определить характер недомогания. Думаю, Фусю слишком стар, пришло его время отправиться в сады Аматэрасу. Я пыталась вспомнить: сколько же он служит императорскому дому? По моим подсчетам, не менее пятидесяти лет…

Второе: я приготовила вам подарок. Надеюсь, он не оставит вас равнодушным…

Жду вас завтра, в час Змеи, на дороге, ведущей к монастырю».

Нобунага пробудился в час Тигра. И хотя до часа Змеи оставалось еще достаточно времени, которого вполне хватило бы одеться, выпить чая со сладкими рисовыми шариками, пудингом и двинуться в путь к Хиэй, он торопился.

Князь умылся и отдал слуге распоряжение приготовить чай. Испив три чашки, Нобунага понял, что волнуется, словно он впервые познал женщину. Есть ему не хотелось, рисовый пудинг так и остался нетронутым.

Князь приказал принести праздничное одеяние из темно-зеленой парчи, расшитое золотыми Парящими драконами. Он снял домашнее кимоно, оставшись в одних штанах хакама, и с пристрастием посмотрел на себя в отполированную поверхность серебряного зеркала. И пусть Нобунаге минуло сорок пять лет и он изрядно поседел от постоянных земных забот, фигура осталась прежней – стройной, поджарой, с резко очерченными мышцами живота. Окинув свое отражение придирчивым взором, он облачился в чистое шерстяное кимоно.

Слуга подержал праздничное одеяние над жаровней, чтобы тяжелая парча немного прогрелась. Нобунага отнюдь не слыл изнеженным человеком, в былые времена ему приходилось ночевать на голой земле. Но уже стояли холодные осенние дни, по ночам от озера тянуло влагой, а по утрам сгущался плотный молочно-белый туман, окутывавший Бива и его окрестности. Поэтому во всех спальнях замка стояли жаровни хибати, приходилось постоянно поддерживать тепло.

Парчовое кимоно достаточно прогрелось, и Нобунага не без удовольствия облачился в него. Затем надел легкий кожаный нагрудник, решив, что полная военная экипировка для посещения монастыря, который он когда-то пытался взять штурмом, неуместна (члены враждебных кланов укрылись за стенами Энряку-дзи, надеясь на то, что Нобунага не посмеет его осаждать). После чего он опоясался, продев мечи в ножны. Слуга, низко склонившись, поставил перед господином сандалии с теплой стелькой, которые тот не преминул обуть. И в последнюю очередь подал атласную стеганую куртку, которая завершила облачение господина.

Нобунага направился в конюшню, чтобы решить, какого коня ему выбрать. Он прошелся, заглянул в каждое стойло, наконец остановив свой взор на коне оленьей масти[21].

Ода Нобунага в сопровождении небольшого отряда самураев и воинов-байсинов покинул Адзути, направившись на встречу с прекрасной Аояги.

Рано утром, едва пробудившись, госпожа Аояги тотчас отправила служанку на улицу Нидзё в дом господина Фусю, чтобы справиться о его самочувствии. Всю ночь в спальне советника не