Сиротка для Ледяного Повелителя - Алиса Лаврова Страница 12

— Испытание? — спросила я, едва справляясь с нахлынувшим на меня волнением — а что нужно делать?

Повелитель молча открыл черную деревянную шкатулку, украшенную множеством витиеватых узоров, и достал оттуда еще один камень, на этот раз красного цвета. В отличие от прошлого камня, который он отдал мне, этот по форме напоминал каплю.

— Признаюсь, я удивлен тому, как ты успела всех расположить к себе за столь короткий срок. Как ты умудрилась справиться с Вольцем? Говорят, он был очень буйный с утра.

— Он был достаточно мил со мной, — улыбнулась я, — и явно не хотел причинить мне никакого вреда. Хоть и напугал меня до полусмерти. Мне кажется, что он вполне безобидный. И зря с ним обращаются так грубо.

— Тебе кажется, поверь мне, девочка, — мрачно сказал повелитель, и поместил красный камень в устройство, так что теперь он занял место предыдущего камня и также завис в воздухе и слегка крутился.

— Какой красивый, — сказала я, — любуясь тем, как его мелкие грани переливаются, отражая тусклый синий свет ледяного зала.

Повелитель подошел ко мне и положил мне руки на плечи. Заглянув мне в глаза, он сказал.

— Прежде всего, ты должна будешь повторять за мной слова, в точности, как я произношу их. Что бы ни произошло, что бы ты ни увидела и ни услышала, не переставай слушать меня и повторять. Ты поняла меня? Это очень важно.

— Да, я поняла, — пролепетала я, с колотящимся сердцем.

— Что ты должна сделать?

— Повторять все, что вы говорите.

— Правильно. Ничего не бойся, помни, что я рядом.

7.

— Сейчас смотри на камень не отрываясь, — сказал повелитель.

А я и так не могла отвести от него взгляд. Он крутился все быстрее, и теперь уже сверкал ярким гранатовым цветом, излучая во все стороны невероятное свечение.

От этого зрелища я распахнула глаза так широко, как только могла, только бы ничего не пропустить.

— А теперь повторяй, — голос повелителя звучал властно и жестко, он не предлагал и не просил, он приказывал. Никакого смеха в его голосе, никакой несерьезности не осталось и следа.

Мне стало страшно, мои руки лежали на столе. Я попыталась оторвать их, но они словно бы приклеились и я ощущала странное чувство, как будто они врастают в его каменную поверхность.

Холодно мне не было, но я чувствовала, как будто ледяной камень стола прорастает мне прямо в душу, делая меня мертвой.

— Нет, — прошептала я, все еще пытаясь высвободиться.

— Повторяй за мной! — громко сказал повелитель, почти крича. Крутящийся камень начал потрескивать и жужжать как крылатый жук, попавший в стеклянную банку.

— Моя душа — это соль, — говорил он, — повтори.

— Моя душа - это соль, — послушно повторила я.

— Я скрещиваю руки в прошении, обращаясь к духу земли.

Я повторила и это, совершенно не понимая, что это значит:

— Мой свет неистребим, моя искра сияет во тьме, как звезда в одиноком небе, —продолжал повелитель.

Я повторяла все в точности, ощущая, что с каждым словом я становлюсь все дальше от этого места.

— Моя мать и мой отец — прорастают в недрах, подобно корню древа умиротворения. Они видят меня и делят мир на две части, надземную и скрытую от глаз.

Последние слова я едва слышала, но все равно повторяла их одними губами, уже не чувствуя вдыхаемого воздуха. Голос повелителя был так глубок, так нестерпимо сладок и прекрасен, что я могла бы слушать его вечно. Это был голос земли, голос неба и голос воды. Я хотела повторять и повторять его слова, только бы он не останавливался, только бы продолжал распевно произносить эти фразы, значение которых было для меня совершенно неведомо.

Мне начало казаться, что я вылетела из собственного тела, и как дымок из трубы, полетела наверх, под самые своды ледяного зала. Словно бы я могла видеть себя саму, держащую руки на столе, и послушно повторяющую каждое слово повелителя.

— Я дочь неба, дочь воды, дочь солнца, дерева или меди. Могу ли я прикоснуться к знанию, нарушая волю твоих детей? Можешь ли ты дать мне имя?

Я повторила эти слова, и на последнем, мир вокруг меня словно бы взорвался.

Ледяной свод начал трескаться, как будто сверху на здание упало что-то тяжелое.

Все вокруг задрожало, и стол, к которому были приклеены мои руки, начал дрожать и двигаться в сторону увлекая меня за собой, что казалось совершенно невероятным. Насколько чудовищной должна быть та сила, что двигает этот каменный монолит с места?

Повелитель уже не читал, не говорил и не пел, он рычал слова, как будто пересиливая тяжелейшее сопротивление.

— Есть воля и есть сила, но я предлагаю тебе покой, смиренно нарушая твой запрет.

Я повторяла эти слова, и уже не слышала ни свой голос, ни голос повелителя.

Земля дрожала, и зал заполнился оглушающим звенящим гулом. Я не слышала слов, я словно бы чувствовала их всем телом.

В голове пронеслась мысль, что нужно уходить отсюда, бежать, пока не поздно.

Оторвать руки от стола и выбежать на улицу, пока нас не завалило огромными ледяными глыбами, которые падали с потолка, то с одной стороны, то с другой. Но даже если бы я могла это сделать, я бы не сделала этого. Я боялась, но чувствовала, что должна пройти это до конца. Теперь уже должна не кому-то, и не потому, что кто-то попросил меня об этом, а для самой себя.

Голос повелителя успокаивал меня. Он гасил мой страх, и я верила ему, просто повторяя слова, которые чувствовала своим телом, или своей душой. А может быть и не было никаких слов?

Шум и грохот наконец переросли в чудовищный, невыносимый рокот Теперь дрожала не только земля, но казалось, все мироздание воспротивилось словам, которые я повторяла. Рокот, который я ощущала перерос в нечто иное. Обрел другую форму. Слился с голосом повелителя, становясь не предвестником гибели, а ответом.

Я устремила внутренний взор в самую глубину, пытаясь укрыться от этого страшного рокота. Я прильнула к огоньку внутри, который, оказывается, всегда горел не переставая, и он ответил мне, мигнув ‚ отдав все доступное ему тепло. Этого тепла было мало, но его хватило, чтобы я немного усмирила страх, нарастающий