Будешь моей мамой? - Оливия Лейк Страница 3

— Ты мне изменял с ней? Или ей со мной? — сипло произнесла. Я хотела знать, кто из нас первая, а кто вторая. Хотя… Она уже победила. Адам выбрал ее.

— Я не спал с Мадиной, — твердо заявил. — Между нами до свадьбы ничего не могло быть.

— Ясно, — скорее почувствовала, как губы кривятся в горькой усмешке. — А в паху чесалось, да, Адам Булатович?

— Думаешь, у меня проблемы с сексом? — бросил на меня колючий пронизывающий взгляд. — Найти партнершу мне несложно, Саша. Но я хотел тебя! Я любил тебя! — воскликнул и резко поднялся. — Я уезжаю на год. Квартиру твою оплатил на этот же срок. Я вернусь, и мы…

— Что «мы», Адам? — я тоже поднялась. — Что? — он молчал. — Ну что?!

— Ты будешь моей, Олененок. Я не могу с тобой расстаться. Через год…

— Ты забудешь меня, — побрела к выходу. — Такие, как ты, всегда забывают.

Адам догнал меня в коридоре: порывисто обнял, прижался к моей спине, целовал волосы, а я тихо, беззвучно плакала. Он будто не понимает, насколько оскорбительно звучали его заявления и как больно ощущать его руки на своем теле. Это не ласка, теперь это пытка. Я чувствовала себя грязной, любовницей, разлучницей. А она чистая, наверняка юная девушка, только вошедшая в возраст. Ее он не мог запятнать похотью. Так можно только с нами: теми, кто не их крови, религии, национальности.

— Если бы я мог, Саша. Если бы мог…

Я скинула его руки, взяла сумку и ушла навсегда. Нет, это ложь: если бы Адам хотел, то сделал бы — догнал, не отпустил, отстоял свой выбор. Он этого не сделал: за мной никто не бежал… Значит, не так уж ему и нужно.

Уже на улице достала пинетки и сжала в кулаке.

— Я не избавлюсь от тебя, — пообещала своему малышу. — Выношу, рожу, воспитаю. Не брошу и не предам. Я стану сильной ради тебя! — говорила под аккомпанемент летнего дождя, наверняка грибного.

Я стояла, мокла и ждала. Если выйдет — скажу ему о ребенке: отец ведь должен знать.

Если нет, то и суда нет.

Через десять минут я ушла. В этом доме я никому не нужна. Мы не нужны. Пускай. Сафарову родит законная жена, а мой ребенок никогда не назовет его папой, даже если Адам когда-нибудь будет молить об обратном.

Я повернулась к его окнам и зло крикнула:

— Ты никогда не будешь счастлив, Адам Сафаров! Никогда!

Глава 1

Семь лет спустя

Адам

Я вышел из операционной, бросил взгляд на висящие на стене часы, отмерявшие время между жизнью и смертью, маску устало стянул и бросил в огходы вместе с окровавленными перчатками. Два ночи, девять часов на ногах, пальцы до сих пор удерживали фантомный скальпель. Силы были, а морально выжат. Но…

Мы победили. Мы снова обошли смерть. На повороте, едва-едва, но выиграли. Эта операция по всем прогнозам должна была пополнить мое личное маленькое кладбище, но я победил, а команда мне помогла. Радости пока не было, только усталость.

Устало толкнул дверь в кабинет главного врача, мой кабинет. Совсем недавно назначен на должность исполняющего обязанности: руководить нужно, а я продолжал оперировать и рисковать. Людям сверху это не нравилось, но иначе просто бессмысленно находиться в больнице! Я не для этого учился и оттачивал мастерство, чтобы просиживать штаны в уютном кабинете за столом с бумагами. Я хотел быть, а не казаться. Не Тупо носить гордое звание врача, а спасать жизни. Это мое стремление, отрада, страсть. Единственная.

Это мое на тысячу процентов, но отец настаивал, затем просил, апеллировал к тому, что просто некого поставить на важную должность. Нет более подходящего и надежного человека. Вопрос стоял остро: либо Министерство закроет медцентр и три тысячи сотрудников просто уйдут на биржу труда, либо я возьму руководство в свои руки. Ответ очевиден.

Я упал на узкий короткий диван, абсолютно не подходящий под мой рост, и забросил ноги на подлокотник. Почти провалился в сон, когда дверь скрипнула и рядом оказалась Регина, заведующая хирургией: она ассистировала мне сегодня.

— Устал? — присела рядом и погладила мои волосы.

— Немного, — продолжал лежать с закрытыми глазами.

Мы были любовниками. У врачей часто так: все на грани, на волоске, на острие атаки. Адреналин и экспрессия. Напряжение и вибрация во всем теле, чертов зуд, который нужно сбрасывать, оставлять в клинике, оздоравливаться. Это вообще не про чувства, исключительно сопровождающая механика после сложных операций. Партнер там, где проводишь львиную часть времени. Естественно, если свободен. Распущенности я не приветствовал, и плевать, что нас, врачей, считали одной из самых развращенных профессиональных братий.

— Ты был хорош, Адам, — поцеловала меня коротко. — Это мое мнение как врача, не только женщины.

— Еще днем ты голосовала против операции, — лениво открыл глаза.

— Я была не права, — Регина погладила мою грудь, спускаясь ниже. — Но ты победил, а меня очень возбуждали победители… — склонилась над моим пахом, ловко расправляясь с пряжкой ремня. Красивая зрелая женщина, страстная, пылкая. Разведена, прекрасный врач, умелая любовница. Но дело даже не в этом — у меня адреналин до сих пор плясал на коже. Нет, если бы не было Регины, я тупо завалился бы спать. Не животное же, чтобы бегать и искать, кого в углу зажать или в туалете передернуть.

— Не здесь.

— Поехали ко мне? — предложила мягко. — Чаем напою, хорошо сделаю, спать уложу, завтраком накормлю.

Ехать не хотелось, но немного заботы не помешало бы. Только остаться на ночь не мог. Вчера уже оставался в клинике до утра, вторую ночь Сабина точно может проснуться и звать меня.

— Закрой дверь, — велел Регине, — и возвращайся, — третий час ночи, сомневаюсь, что ко мне назначено в это время.

— Хочу тебя, — оседлала и приложила мою руку к бурно вздымающейся груди, медленно ведя ладонью через пышные сочные формы к сосредоточению своего и моего, собственно, удовольствия. Я погладил кружево белья и сдвинул полоску в бок, но мобильный ожил совсем не вовремя. Игнорировать я не мог и не хотел. Дом. Возбуждение как рукой сняло. Даже друган в штанах перестал подавать признаки жизни В такое время меня беспокоили, только если что-то случилось с Сабиной.

— Роза Эммануиловна? — ответил моментально.

Мне пришлось рассчитать последнюю няню. У нас были разные взгляды на воспитание моей дочери. Пришлось просить экономку, ведущую хозяйство, и по совместительству мою троюродную тетку, остаться на ночь.

— Все в порядке? Что с Саби?

— Адамчик, дорогой, прости, что