Много смертей Гарри Поттера - ShayneT Страница 7

Некоторые соседи гнали его прочь, веря слухам о его преступных наклонностях, которые распространил Дадли. Другие нет, на самом деле, достаточное количество людей, чтобы он смог начать надеяться, что ему всё же удастся собрать это немыслимое количество денег. Конечно же, любая сумма кажется немыслимой, если до этого у тебя не было и фунта. Хоть он и трудился в поте лица, задания от Дурслей никуда не делись. Самым сложным оказалось помнить о приоритете работы для Дурслей, а не той, что он выполнял для соседей. Каждую ночь Гарри заваливался в чулан в истощении. Мучавшие его кошмары не делали жизнь лучше, но ужасная усталость помогала ему достаточно выспаться.

По мере приближения дня икс, он тревожился всё больше. У Поттера был план, но он не был уверен, что его удастся провернуть. Гарри решил, что найти какую-нибудь семью с детьми и присоединиться к ним — его единственный шанс смешаться с толпой. Для проникновения на Косую аллею больше всего подошла бы семья, которая бы выглядела, как нормальные люди. Никто не будет выискивать Гарри Поттера в семье с другими детьми. Эту технику он почерпнул от одного сообразительного друга Дадли, которую тот использовал для просмотра фильмов, на которые ему не разрешалось ходить в одиночку.

Сможет ли он справиться — это был единственный оставшийся вопрос. Сможет ли он играть в дружелюбие, когда всю жизнь он был аутсайдером? Сможет ли он вообще найти семью, способную помочь ему? Страх рос глубоко в нём, пока не настал день получения письма. По крайней мере, в этот раз он знал, что конкретно нужно сказать, чтобы тётя отвезла его на Косую аллею.

* * *

Прятаться за «Дырявым котлом» было рискованно. Существовал немалый шанс, что кто-нибудь заметит его, затянет на Аллею, где и прикончит. Он долго и мучительно думал, за кем же стоит следить. Люди, которые не выглядели растерянными, отпадали сразу.

В этот раз во время поездки он интересовался у Петуньи совсем другими вопросами. Она рассказала Гарри, что иногда волшебники рождаются у простых людей, но чаще — оба родителя колдуны. Лучшим выбором была бы семья с волшебным ребёнком, но обычными родителями. Они не должны ничего знать о нём или о том, что непонятный Тёмный Лорд пытается убить его. Было бы хорошо, если бы кто-то вроде них захотел помочь Гарри.

Неукротимый поток людей прокладывал себе путь в Дырявый котел, но большинство и так уже знало куда идти. Казалось, прошла целая вечность, а Гарри прочувствовал ценность каждого фунта из своих четыресот пятидесяти, пока ждал. Ведь существовали обычные преступники, которые могли перерезать глотку и за гораздо меньшие деньги, по крайней мере, если передачи, которые смотрел Вернон по телику, не врут. Гарри иногда видел их урывками, пока убирался, и слышал через тонкие стены чулана, пока отдыхал. Сам Гарри был очевидцем того, что некоторые люди вовсе не стесняются убивать, что превращало подсмотренные пугающие сцены в еще более ужасающие.

Гарри одеревенел, как только увидел приближающуюся семью: женщина, мужчина и девочка примерно его возраста. Взрослые выглядели сбитыми с толку и пытались развернуться прочь. Девочка, наконец, взяла обоих за руки и потащила прямо в паб. Они немного посопротивлялись, но постепенно пошли уверенней. Они удивились, как только увидели нечто настолько очевидно заметное, на что, казалось бы, должны были обратить внимание сразу.

Гарри задержал дыхание. То, что нужно.

* * *

— Это твой первый поход на аллею? — спросил Гарри девочку.

Она непрерывно болтала, изредка прерываясь, чтобы перевести дыхание. Он был благодарен: с той канонадой, что она выдавала, от него требовалось лишь иногда вставлять пару слов, что означало, что ему не нужно больше заниматься тем, чем он занимался прошлые две недели — развешиванием лапши на уши. Ещё до того, как они ступили в паб, у Гарри неожиданно легко получилось снискать к себе доверие. Простого вопроса, пришли ли они покупать школьные принадлежности, оказалось достаточно для начала. Гарри заявил, что семья непременно заберёт его на обратном пути, потому что оба его опекуна работают допоздна. Он разработал кучу версий этой истории, но Грейнджеры приняли всё за чистую монету незамедлительно.

Гарри был признателен тёте за то, что та помогла ему замаскировать шрам косметикой, но еле удерживался от желания потереть лоб: ощущения были непривычными. Обеспеченная этим маскарадом анонимность позволяла держать голову ровно, даже если ему приходилось заставлять себя не закрываться и не вести себя подозрительно.

— Мои родители дантисты, — говорила девочка. — И они никогда по-настоящему не верили в магию, даже несмотря на странные вещи, происходившие в нашем доме, пока профессор не пришла к нам и не рассказала всё.

Она вдохнула и, похоже, наконец, обратила внимание на его вопрос.

— Мы никогда не были здесь раньше, если ты об этом. Ты первый волшебник, с которым мне выпал случай поговорить, и у меня много вопросов.

Гарри заставил себя улыбнуться. Бытие волшебником не принесло ему ничего, кроме страданий и боли, но эта девочка, Гермиона, была полна предвкушения. Он позволил себе задуматься на мгновение. Был бы он таким наивным, бодрым и полным энергии, если бы его жизнь пошла по другому сценарию. К счастью, внимание девочки переключилось на бармена, когда тот провёл их через внутренний дворик на Косую аллею.

Что бы ни собиралась спросить у него девочка, она тут же забыла обо всём, когда увидела, что находится по ту сторону кирпичной стены. Гарри запомнил её выражение лица и сымитировал его. Пытаясь выглядеть, будто охваченным благоговением ребёнок, Гарри надеялся, что он достаточно хороший актёр, которого в этот раз никто не заподозрит.

Он легко смог доказать Грейнджерам правдивость своей истории, проводив тех к банку, и заодно отплатил им той же монетой за их помощь.

В этот раз он был способен оплатить новые школьные мантии — первую , с тех пор как жил с Дурслями, одежду в жизни, которую не донашивал ни за кем. Он подумал, что ему действительно было интересно слушать, о чём говорила девочка. У неё были приступы стихийной магии, и то, как её родители реагировали, показывало разительное отличие с его дядей и тётей. Они приходили в замешательство, но принимали. Если бы его родственники не пребывали в постоянном