Мэйв Флай - С. Дж. Лид Страница 30

крупных, только что принявших душ мужчин, некоторые в крови, все измученные, изможденные, голодные, хлопают Гидеона по спине. Несколько человек бросают на него косые взгляды. Происходит какая-то динамика, которую я не могу в полной мере разглядеть со стороны. Я не знаю, как долго они тренировались вместе до этого, как команда. Тем не менее, после сегодняшнего вечера, похоже, его приняла большая часть стаи. А наличие врагов - это всегда верный признак силы. Один не утруждает себя соперничеством с другим, малозначимым.

На краю бара девушки ждут, когда он заговорит с ними. Наверное, они пробрались сюда после тренировки. Он не обращает на них внимания.

Кейт, Гидеон и я сидим за высоким столом. Я почти чувствую, как от него исходит тестостерон и адреналин, даже после того, как он смыл с себя пот.

- Это было отличное шоу, - говорит Кейт.

- Не хочу разочаровывать фанатов, - говорит он.

- Кстати говоря, - говорит она, - не хочешь пойти разобраться с ними?

Она имеет в виду девушек, которые все еще не ушли. Звучит песня The Doors "People Are Strange". В октябре она играет повсюду и часто считается приуроченной к Хэллоуину. Я принимаю ее в канон. Музыка может сделать место своим, и в это время года, в течение одного месяца, моя музыка играет везде. Мир становится немного более моим. В баре висит несколько паутинок, а на барной стойке стоит светящийся пластиковый фонарик. Наверное, я слегка покачиваюсь в такт музыке.

Гидеон делает гримасу раздражения на свою сестру, что он, возможно, делал много раз за эти годы, и поворачивается ко мне.

- Не хочешь пойти куда-нибудь еще?

Его внимание ко мне в этот момент... тревожит. Он нарушил негласное соглашение о том, что мы общаемся только через Кейт, по крайней мере, пока она еще здесь.

- Мне и здесь хорошо, - говорю я.

Он бросает на Кейт взгляд, и она закатывает глаза.

- Мэйв будет тусоваться где угодно, где есть Хэллоуин, - говорит она.

- Хм... - Гидеон отпивает глоток пива и следит за тем, как Кейт рассматривает декорации. - Когда-то я узнал, откуда взялась вся эта история с фонарями, но сейчас не могу вспомнить.

- Так в Ирландии называли призрачные огни над торфяными болотами, - говорю я, снова обретая голос. - "Джек-фонарь" или "блуждающий огонек". Есть еще: "Скупой Джек", "Джек с фонарем".

- У Мэйв все источники - это русская литература или Reddit, так что не нужно обращать внимания.

- Прошу прощения? - говорю я.

- Извини, Wikipedia тоже.

Кейт обычно не обращает на меня свои укоры. Она расстроена из-за того, что я разочаровала ее в игре. Она не перестает проверять свой телефон. Я не хочу чувствовать это так сильно, как чувствую. Это ничего не значит. Я пытаюсь отмахнуться от этого.

У Кейт звонит телефон. Она тут же берет трубку. Судя по выражению ее лица, это тот самый звонок, которого она так ждала. Она нервничает, взволнована, надеется, боится. В ней столько чувств сразу, слишком много. Она встает и выходит из-за стола, направляясь в тихий уголок бара.

Теперь здесь только Гидеон и я. На нем черный свитер и черные брюки, а его зуб окровавлен и выбит под неправильным углом. Его придется выдернуть. Я чувствую себя не в своей тарелке из-за Кейт. От всего этого.

- Больно? - спрашиваю я.

- Я ничего не чувствую, - говорит он.

Это не влияет на звук его слов, но, возможно, на то, как он шевелит губами. Остальные зубы у него белые, ровные и красивые, но я подозреваю, что не все из них настоящие.

Он откинулся в кресле и наблюдает за мной, между нами висит ожидание того, на что я согласилась, встретившись с ним. Он выглядит хорошо. Трудно не реагировать на него вот так, окровавленного и торжествующего. Мощный и доминирующий на льду и здесь. Я не виню себя за телесную реакцию. В конце концов, для этого я и пришла.

- Итак, - говорит он.

Это слово повисает между нами - вопрос, обещание. И я думаю, что, возможно, это все-таки плохая идея. Я чувствую волнение. Беспокойство. Боль. Возможно, я...

- Святое дерьмо! Святое дерьмо-святое дерьмо-святое дерьмо!

Кейт вернулась, и ее энергия пронеслась над нами. Я поворачиваюсь к ней, слегка ошеломленная. Она подпрыгивает на носках рядом с нашим столом, прыгает на меня и крепко обнимает, даже когда я напряженно прижимаюсь к ней. Затем она набрасывается на Гидеона, прыгает вверх и вниз, обнимая его, и визжит. Когда ее лицо снова появляется, оно раскрасневшееся, такое яркое и полное радости, что она переполнена ею. Слезы текут из ее глаз, и она качает головой, глядя то на брата, то на меня. Ее грудь вздымается и опускается, и я почти чувствую, как колотится ее сердце.

- Блядь, - вздыхает она.

Она уходит от нас, идет к бару, возвращается с шестью рюмками. Она быстро выпивает три из них. Она тяжело сглатывает, делает гримасу боли от ожога, закрывает глаза и поворачивается ко мне. Она действительно плачет, трясет головой, слезы блестят на ее лице.

- Мэйв. Я получила. Это оно. Я получила роль. В кино. Настоящий, блядь, фильм. Не инди, не экспериментальный бред категории "Б". Я говорю о красной дорожке. "Оскарe". Фильмe с бюджетом в шестьдесят миллионов долларов.

Я не могу ответить, как она хочет, да и вообще никак не могу ответить, но она этого не замечает. С таким же успехом меня могло бы здесь не быть. Она снова обнимает меня, затем прикасается к груди и лицу, чтобы убедиться, что она сама здесь и что все это реально.

- Мне... мне нужно идти, - говорит она. - Я должна встретиться с Дереком. Помнишь его? Он режиссер. А я... - oна смотрит куда-то дальше нас с Гидеоном, куда-то далеко за пределы того, что мы можем увидеть или когда-либо сможем увидеть. После долгого мгновения она говорит, как во сне: - Я очень люблю вас обоих.

Она не смотрит на нас, когда говорит это.

Она поворачивается, и я смотрю, как Кейт проходит через бар и выходит за дверь, прочь от нас. Подальше от меня. С каждым шагом связь становится все тоньше и тоньше. А я просто сижу здесь. Без слов. Дверь захлопывается за ней.

Когда я прихожу в себя, Гидеон наблюдает за мной. В