Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий Страница 27

изменится. Погибнут тропические леса, саванны… в общем, это будет уже совсем другая планета. Не родная нам, понимаете? И из симбионтов эти вот девяносто процентов превратятся в паразитов. Девяносто процентов — да они просто заживо сожрут хозяина изнутри, как кусок протухшего мяса, понимаете? Так что, думаю, даже из бункеров вылезать уже будет некому, не то что гулять где хочу…

Пауза.

— Что ж, это радует, — тихо, серьёзно произнёс Ладнев. — Нет, я не шучу. Горше всего было бы осознавать, что самые изворотливые мрази из всего человечества выкрутятся и заполонят Землю…

Девушка чуть пожала плечами.

— Это же всё будет внезапно, нет? Как они узнают? Ну вот мы знаем… и что? О конце света талдычат столько, что никто не поверит.

— Но если не удары аннигиляторов, как в Содоме и Гоморре, то что это будет? — Денис всё вертел в пальцах хрупкий фарфор.

Вновь короткое пожатие девичьего плечика.

— Мне Таур говорил, у них имеется такое оружие, десинторы называются. Они разрушают межмолекулярные связи, и всё твёрдое превращается в тонкую-тонкую пыль. А если человек, или собака там — в тёмную лужу… Образовавшиеся дюны, конечно, со временем зарастут травой… потом лесом…

— Перспективка… — Степан даже поёжился. — Воистину, и «ни потомства, ни праха ни имени»…

— В общем, подведём предварительный итог, — Денис со стуком отставил пустую чашку. — Эти самые Сеятели ведут себя как самоуверенные доктора-коновалы. Как наши нынешние онкологи с больным в третьей стадии рака. Всё равно, мол, не жилец, а так — вдруг?

Он обвёл глазами собеседников.

— А тут нужны не коновалы. Тут нужны… целители тут нужны. Вот как Изя.

— И какой из этого следует практический вывод? — в глазах Ладнева промелькнула ирония.

— Нужно их убедить. В том, что они не правы.

— Богов?

— Их самых.

Ирония в глазах художника обозначилась явственней.

— Хороший ты парень, Денис… Ничего, если спрошу — как именно ты предполагаешь это сделать?

Иевлев чуть улыбнулся.

— Пока не знаю.

— Послушайте меня… — заговорила Изольда. — Таур и Туи ведь ищут всяких-разных гениев на просторах бывшего СССР — так?

— Ну… — осторожно хмыкнул Степан.

— А другие их коллеги по другим странам то же делают… Таур мне говорил, кандидатов набирается на удивление много, со всей Земли на целый городок… Неужто никто не найдёт ответа?

Двое мужчин, молодой и чуть постарше, молча глядели на юную девочку, порозовевшую от волнения.

— Ну вот… Таур, он… он мне в своё время дал один приборчик для экстренной связи с ним… ну… вдруг что…

— Хм… — художник крутанул головой, оттянув пальцем воротник. — Любопытно… а мне ничего такого не предлагали…

Девушка порозовела сильнее.

— Это потому что у нас с ним были… особые отношения. После того как он спас от смерти мою бабулю…

— Прошу прощения, перебил, — несколько поспешно повинился Ладнев.

— Ну, так вот… Я попрошу Таура, чтобы он свёл нас с нужным человеком. Который сможет вычислить… не руками махать как мы, а именно цифрами доказать этим Сеятелям… понимаете?

— Девочка, дорогая ты моя… — в углах глаз Степана подозрительно заблестело. — Ты чудо…

— А можно мне тогда ещё кофе?

— … Дык, вот я ж и говорю! Спускаюся я, значить, делаю обход, всё как положено, ето, по инструкции. Глядь — чего такое? свет из коридору вроде как пробиваецца… Ну я, ето, значить, незаметно вдоль стеночки прокрадываюся… дверь, значицца, в хранилище-то открытая, оттуда и свет, значить. Подхожу ещё ближее — мама родная! Пауки железныя, здоровенныя такия, по полкам шасть-шасть! И злоумышленники меж ними обретаются, числом трое, значить…

Рассказчик, седенький шустрый старичок, даже голос понизил для многозначительности.

— Ну про пауков вы отдельно потом нам расскажете, — майор Упрунин хмуро разглядывал свидетеля. — Давайте подробнее про злоумышленников.

— Так а чего… — заморгал старичок. — Вот я же и говорю, трое их было. Девка ладная такая, фигуристая, навроде которые в телевизоре про погоду рассказывають, и с ей двое парней…

— Какие они из себя?

— Парни-то? Парни тожа извини-подвинься, шибко ничего из себя. Студенты.

— Почему вы решили, что они студенты?

— Хе… так молодыя вовсе, безбородыя! Бритву, должно, ишо не знают каким местом заправлять! Не, ну грех сказать худого, виду тилигентного, а рослыя студенты-то, не тошшие никаким боком. Хе… на таких-то девки сами прыгають, юбки на ходу задирая…

— Ближе к теме, пожалуйста, — прервал сексуальные рассуждения свидетеля майор. — Что было дальше? После того как вы заглянули в открытую дверь хранилища?

— Да, ну так вот я же и говорю — заглядываю я, значицца, в дверь-то, а там мама родная! Пауки железные кишат и энти меж ними все трое находяцца. Ну я как не растерямшись, строго так спрашиваю — а чего это вы, граждане, делаете в строго охраняемом неположенном помещении? — дедок многозначительно поднял вверх указательный палец.

— А они?

— А девка ета, значить, мене заявляет — нет мол тут никого, и етто всё белая горячка у вас, уважаемый Семён Иваныч. Ну я, каюсь, дрогнул маненько попервоначалу… А вы бы, товарищ майор, разе не дрогнули, под таким-то напором ужасной действительности?

Дедок извлёк из кармана обширный носовой платок, изукрашенный сморчками разной степени давности, и промокнул лоб.

— А дальше? — подбодрил свидетеля хозяин кабинета.

— А дальше всё. Девка ета мене говорит — вот как бросите пить, дорогой Семён Иваныч, так и не будут железные пауки-то казаться… Как будто я, слушь-ка, когда себе позволил на посту-то употреблять! Да ни в жисть! Ето ж прямое оскорбление моей личности получается! Етот… как его… колоссальный моральный ущерб! — дедуля вновь утёр лицо обсморканным платком.

— И куда они пошли?

— Вот етто не видел я, — в голосе ночного сторожа протаяло сожаление. — Девка ета перед носом у меня как давай руками-то вот так вот делать, — дед неумело изобразил гипнотические пассы, — так и сморило меня, значить… Как будто, слушь-ка, ночи примерно не спамши, и потом кружку пива, да соточку беленькой поверх — вот такой вот примерно ехфект…

— Ну хорошо, Семён Иванович, — майор протянул посетителю листы бумаги. — Вот тут подпишите — «с моих слов записано верно»… дата и подпись… Нет-нет, и на каждой странице… Так, хорошо. Вот ваш пропуск, идите, отдыхайте. Если что, мы вас вызовем.

— Всегда рад помочь, значить, родной милиции! — старичок упрятывал в карман свой платок. — Всенепременно вызывайте, ежели что! Мы с вами етих, значить, злоумышленников…

— Идите, идите уже! Всего доброго! — поторопил Упрунин.

Дождавшись, когда посетитель очистит кабинет, майор повернулся к старшему лейтенанту, молча строчившему на бумажном листе.

— Ну, что думаешь по сему поводу?

— Алкаш со стажем, — откликнулся старлей, заканчивая писанину. — Такому белку словить, что два