Вождь - Алекс Хай Страница 8

Я едва не рассмеялся: всё выглядело настолько официально, что не хватало только оркестра и свиты в перьях. А у меня за спиной — тюк с живым шпионом.

Я шевельнул пальцами — Тень подчинённо скользнула по телу агента, обволакивая его плотным, сдерживающим коконом. Ткань реальности повиновалась неохотно: Серый всё же оставался в сознании на уровне инстинктов, и тело его пыталось сопротивляться. Но мой Генерал знал, где прижать.

И происходящее ему явно нравилось.

Я закинул пленника через плечо, как мешок с песком, и шагнул в сторону повозки.

— Нужна помощь? — отозвалась Элвина с ехидцей.

Кажется, её немного отпустило. Или же она просто заранее вживалась в роль человека, не привыкшего терпеть отказы и проволочки.

— Благодарю, мы сами.

Я втащил тело на заднее сидение и сам уселся рядом, поправив занавеску на окне так, чтобы всё выглядело… ну, не идеально, но хотя бы не настолько подозрительно.

— Никогда не видел тебя за рулём повозки. Ты вообще часто водишь?

Элвина фыркнула.

— Если вам не нравятся услуги нашей транспортной фирмы, можете вызвать городское такси.

Кажется, она немного оскорбилась. Что ж, других вариантов у меня всё равно не было.

Элвина завела артефактный мотор, проверила зеркала и нажала на педаль. Повозка резко тронулась с места.

Я молчал. Удивлённо, надо сказать. Элвина вела уверенно — без рывков, с чёткими поворотами, будто родилась в кресле водителя. Она приняла тот самый холодный облик Трейнов — дипломатическая маска, в которой можно и смертный приговор зачитать, и чай предложить.

Через несколько кварталов мы подъехали к одним из южных ворот. Стена над ними возвышалась, как хребет спящего зверя. Над караульным павильоном горели два фонаря: красный и зелёный. Горел зелёный — значит, обстановка спокойная. Но это могло измениться в любую секунду, стоило гвардейцам присмотреться повнимательнее.

— Ром, — сказала Элвина, сбавляя ход. — Капюшон. И молчи. Я сама разберусь.

Я послушно натянул капюшон и позволил Тени сомкнуться вокруг нас с пленником. Почувствовал, как магия стягивает воздух, гася даже дыхание. Остался только лёгкий запах ладана и горелого Ноктиума.

Повозка остановилась. К воротам вышел молодой гвардеец в старенькой броне — с недоверием и скукой в глазах.

— Вы время видели? — сонно спросил он. — Выезд закрыл до следующего Перехода.

— Срочное донесение, — резко сказала Элвина, даже не доставая никаких бумаг. — Сектор один-пятнадцать, для начальника заставы лично.

— А утром никак?

Я не видел лица Элвины, но услышал звон металла в её голосе.

— Совсем берега потерял, рядовой? Напомнить о пункте три-два-семнадцать устава Альбигорской гвардии? Или, быть может, мне лучше напомнить о нём твоему командиру? Полагаю, он обрадуется. Также, как обрадуется моё начальство, узнав, что донесение не было доставлено вовремя.

Гвардеец замер, будто его макнули башкой в колодец.

— Н-нет, госпожа. Я просто обязан…

— Делать свою работу, знаю. Так что не тратье моё время и открывайте ворота.

В её голосе звучало нечто такое, что не отрепетируешь. Это был голос крови. Голос старой школы. Клянусь, не знай я, что рядом со мной сидела Элвина, то подумал бы, что несчастного гвардейца отчитывала её мать.

Парень сглотнул, глянул на фонари — и махнул рукой.

— Проезжайте.

Повозка тронулась.

Через полминуты мы пересекли черту города. Элвина притормозила и судорожно выдохнула.

— Если мать узнает — я не доживу до следующего цикла…

— Обещаю, — ответил я, чуть улыбнувшись, — найду для тебя самое красивое место в склепе.

— Если что, я люблю чёрные лилии. Приноси их на мою могилу каждый малый цикл.

— Полагаю, нас с тобой похоронят в один день.

Она хмыкнула, снова глядя вперёд. А я откинулся назад, чувствуя, как тьма за окном сгущается.

Нас ждали скалы. И Пергий.

И правда, которая пряталась в глубине чужого разума.

* * *

За пределами южной стены Альбигора всё становилось другим. Воздух — суше, чем надо, с горьким привкусом Ноктиума, будто землю сожгли изнутри, а потом остудили хладом безжалостного ветра. Даже луна здесь не сияла — только плоско висела в небе, будто присматриваясь: остался ли кто живой?

Повозка качнулась в последний раз, и Элвина притормозила. Мы добрались.

Скалы в этом месте выглядели так, словно их выломали из чужого мира. Острые, словно кости мёртвых титанов, они вздымались в небо — черные на фоне звёздного неба. Это место я знал. Здесь мы встречались с Пергием ещё тогда, когда союза с Ноктианцами не было и в помине.

Я вышел первым. Плащ хлестал по ногам. Агент на плече был всё таким же неподвижным и тяжёлым, но я чувствовал, что он пришёл в себя. Впрочем, ни пошевелиться, ни заговорить он не мог — моя Тень укутала его слишком плотно.

Элвина осталась у повозки.

— Думаю, мне там не место. Подожду здесь.

— Не хочешь знать тайн Ноктианцев? — Улыбнулся я.

Девушка покачала головой.

— Чем меньше я буду знать, тем лучше.

Я кивнул и потащил пленника ближе к скалам.

Из тени вышли трое. Ветер на секунду притих, и мне показалось, что скалы склонились. Пергий шагал, как и прежде, неспешно и грациозно — каждый его шаг был выверен веками. За ним — двое Солдат, покрытых серой пылью.

«Повелитель», — сказал Пергий, слегка наклонив голову. В его голосе звучала сталь, уважение и та особая нота, которой он не говорил ни с кем другим. — «Чем мы можем служить тебе?»

Я бросил тело на землю. Оно глухо ударилось, замерло.

— Серый орден, — сказал я. — Клан, унаследовавший склонность к управлению Тенями и иллюзиями. Сущие дети по сравнению с тем, на что были способны имперские лазутчики. Но и эти умеют испортить жизнь.

Пергий молча опустился на одно колено, провёл пальцами по шее пленника. Под кожей вспыхнула слабая тень кланового знака. Его лицо не дрогнуло, но я знал — он пытался считать сигнатуру агента.

— Мы стали интересны слишком многим, — добавил я. — Как и ожидалось.

Он не ответил сразу. Вместо этого коснулся виска агента, как бы проверяя биение жизни. Потом поднял глаза:

«Чего ты хочешь, повелитель?»

— Мне нужно твое умение копаться в мозгах,