Гений Медицины - Игорь Алмазов Страница 40

Употребил магический коктейль на работе? Возникла аллергия? Нет, это не похоже на аллергическую реакцию.

Я немедленно активировал диагностический аспект и принялся за сканирование Павла. Так, подсвечивается ротовая полость и пищевод. Судя по всему, химический ожог и отравление каким-то токсикантом. Вот только что он умудрился выпить⁈

— Что пил, это здесь находится? — спросил я. — Не отвечай, просто пальцем покажи, если здесь.

Слабым движением Шуклин указал на какую-то канистру с надписью «Антисептик». Так, уже проще, осталось понять, какой именно.

— Сутки просидеть на утке, что тут происходит? — выкрикнула странное ругательство зашедшая в процедурную Ольга Петровна.

Времени, чтобы удивляться этой фразе, нет.

— Что в канистре⁈ — быстро спросил я.

— Так перекись водорода, все знают, — растерянно отозвалась она. — Трёхпроцентная. А что?

Перекись водорода… Могло быть и хуже, конечно, но тоже не лучшая жидкость для употребления внутрь.

Шуклин протяжно рыгнул, словно подтверждая мои мысли.

— Желудочный зонд мне, быстро, — распорядился я. — И зовите Зубова, пусть токсиколога вызывает! Живей!

— Да, да, сейчас, — засуетилась она, разыскивая в шкафу зонд.

— Я сейчас промою желудок, — объяснил я Шуклину. — Станет легче. Без зонда никак, иначе ожог пищевода сильнее будет, поэтому надо потерпеть.

Сам я незаметно воздействовал токсикологическим аспектом, чтобы перекись водорода не вызвала серьёзных полиорганных проблем. Судя по всему, выпил он её не так много, может, глоток-два. Ожог пищевода первой или второй степени, точно не третьей. Опасности для жизни нет.

Медсестра передала мне зонд, и глаза Шуклина округлились от ужаса.

— Не надо, — просипел он. — Я уже в порядке.

— Не спорь, — резко одёрнул я его. — Желудок надо промыть в первую очередь.

Я установил ему в рот распорку и приготовился вводить зонд.

— Дыши носом и совершай глотательные движения по команде, — распорядился я. — Поехали.

Шуклин вяло сопротивлялся, но сил у него не было. Я принялся вводить зонд, Павел послушно сглатывал при каждом движении. Вскоре добрался до желудка.

Так, таз для отходов есть. Чистая вода есть. Я взялся за промывание. Влить чистую воду, затем поднять воронку, подождать, снова опустить, снова влить. После нескольких повторений опустить воронку в таз для сливания промывных вод.

Процесс занял минут пятнадцать. Я постоянно следил за состоянием Шуклина, к счастью, оно было стабильным.

За это время в процедурной уже успел появиться Зубов, Терентьев и незнакомый мужчина. Видимо, токсиколог.

— Отравление перекисью водорода, — коротко отчитался я им, уже заканчивая процедуру. — Химический ожог ротовой полости и пищевода. Ожоги примерно первой-второй степени, крови в промывных водах нет.

— Как он умудрился-то⁈ — почти хором спросили Зубов и токсиколог.

— Это мы узнаем позже, — пожал я плечами. — Сейчас надо ему помочь.

Я достал зонд, и Шуклин торопливо прокашлялся.

— Я случайно, — просипел он.

— Так, не разговаривайте пока, — одёрнул его врач, активируя свой аспект. — Всё так, химический ожог пищевода первой степени, отравление перекисью водорода. Забираю его к себе в отделение, ближайшие дни будет лечиться у нас.

— Сделайте ему заодно КТ головы с контрастом, а то я уже сомневаюсь, что там мозги есть! — воскликнул Зубов. — Шуклин, вы термометр ртутный, а не врач! Как можно вообще было перекись выпить? Даже дети таким редко занимаются!

Шуклин виновато уставился в пол, но ничего не ответил.

— Эх, а ты меня прогонял ещё, Мишутка, — весело заявил Терентьев. — Чуть такое шоу не пропустил!

— А ты вообще иди к себе, — отмахнулся наставник. — Сил на вас никаких нет!

Я позвал санитаров с каталкой, и Шуклина увезли в другое отделение. Да уж, выпить перекись водорода — это действительно очень надо было постараться. Главное, что жизни его ничего не угрожает.

Иронично, что этому поспособствовала та самая Кудрявцева, не зайди она в ординаторскую — всё могло бы закончиться куда хуже.

После всей этой истории с Шуклиным я забрал анализы и обследования Кудрявцевой и отправился к ней.

— Доктор, вы долго, — обиженно проговорила она, завидев меня в палате. — Я вас ещё час назад ждала! Замёрзла за это время.

— В каком плане замёрзли? — не понял я.

Точнее, понял, но снова сделал вид, что ничего не замечаю. Видимо, изначально по плану пациентки она должна была меня встретить чуть ли не голая.

— Не важно, — тут же ответила она. — Как мои анализы?

Я их только забрал, поэтому принялся просматривать прямо при ней.

— Сахар очень низкий, — проговорил я. — Гемоглобин на нижней границе нормы. Вы хорошо питаетесь?

— Я на диете, — она ответила таким укоризненным тоном, словно я и сам должен был это понять. — Я вообще не ем углеводы и ограничиваю жиры и белки.

— С такими анализами я допуска к операции не дам, — сказал я. — Вам надо восстановить показатели, а для этого нормально полноценно питаться.

— Но вы же можете мне что-то прокапать здесь? — отозвалась она. — Сахар капают, я знаю, в фильмах видела.

Медицинские фильмы и сериалы, которые существовали в огромном количестве, я бы вообще запретил. Судя по рассказам, Клочка врачебных ошибок и неточностей там хватает.

— Капают не сахар, а глюкозу, — спокойно ответил я. — Раз вы лежите в отделении, я назначу необходимые препараты. Но после курса лечения должен пройти месяц. Потом пересдадите анализы, и только потом можно получить допуск.

Таковы правила, и их не я придумал.

— Ждать ещё месяц? — протянула она. — Но это долго! У меня операция уже через семь дней назначена! Я думала, что уже через неделю я буду уже бегать с новой грудью!

А ей вообще объясняли весь ход операции, интересно мне знать?

— Сразу после операции бегать вы не будете, — спокойно ответил я. — Восстановление ещё займёт какое-то время. Обработка швов, отёки, болевые ощущения. Домой могут выписать уже через два дня после операции, но сам период восстановления ещё займёт минимум две-три недели. И бегать в этот период нельзя.

— Вы пытаетесь меня отговорить, потому что я и так красивая? — прищурилась она. — Так скажите прямо, нечего юлить.

— Вы и правда красивая, — пожал я плечами. — Но мои слова не имеют с этим ничего общего. Я