Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 2 - Женя Батуридзе Страница 26

Я был врачом. Эта профессия, как кислота, вытравливает из тебя многие иллюзии и учит смотреть на мир через призму физиологии, стресса и человеческой ошибки. Я знал, что такое паника, когда на твоих глазах, на твоих руках, угасает пациент. Я знал, что такое адреналиновый шторм, когда от твоего решения, принятого за доли секунды, зависит, будет человек жить или умрет. Я мог, пусть и с трудом, представить себе эту картину: она, вдали от больницы и совсем не может помочь, и паникующий идиот на другом конце провода, в чьих неопытных руках находится жизнь человека.

Но это не отменяло того факта, что она чуть не убила меня.

— Я… — я наконец нарушил давящую тишину, и мой голос прозвучал хрипло. — Я понимаю. Как врач, я понимаю, в какой ситуации вы оказались.

Мей, до этого стоявшая с опущенной головой, медленно подняла на меня глаза. В их изумрудной глубине промелькнул слабый огонек надежды.

— Но, — продолжил я, и этот огонек тут же дрогнул и почти исчез, — это не меняет того, что все могло закончиться гораздо, гораздо печальнее. Для нас обоих. Вы спасали одну жизнь, но при этом поставили под угрозу другую. Не только мою, но и свою тоже.

Я вздохнул.

— Да, все обошлось. Но представьте, если бы дорогу переходил не я, а перебегал какой-нибудь ребенок? Смог бы он пережить это столкновение? Вы могли стать убийцей, профессор.

Мей вздрогнула. Я же взял в руки книжку, давая понять, что этот разговор окончен. Мне нужно было время. Время, чтобы переварить это. Чтобы моя праведная злость окончательно отступила.

И в этот самый момент дверь в палату распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, издав громкий, дребезжащий хлопок.

На пороге, тяжело дыша, стояла молодая женщина. Растрепанные темные волосы выбились из небрежного пучка, на бледном лице — следы от слез, а в широко раскрытых, обезумевших глазах плескался чистый, незамутненный ужас. Она была одета в простую одежду. Ее грудь высоко и часто вздымалась, словно она только что пробежала марафон. Женщина обвела палату диким, загнанным взглядом, и, увидев меня, сидящего на кровати, бросилась ко мне.

Мы с Мей замерли, как два истукана, в абсолютном шоке от такого внезапного и яростного вторжения. Мей даже сделала шаг назад.

— Вы… вы Херовато-сан? — выдохнула женщина, вцепившись в рукав моей больничной пижамы своими тонкими, холодными пальцами. Ее хватка была на удивление сильной.

Я опешил от такого напора.

— Да, это я, — растерянно подтвердил я. — А в чем дело? Что-то случилось?

— Моя дочь… Ино… — ее голос срывался, переходя в шепот. — Она так много о вас рассказывала. Она сказала, вы ее друг.

— Можно и так сказать, — я осторожно кивнул, пытаясь высвободить свою руку из ее мертвой хватки. — Мы подружились. А что с Ино?

— Вы ее не видели? — она заглянула мне в глаза, и в ее взгляде была такая мольба, что у меня сжалось сердце. — Она не с вами? Она не приходила сюда?

— Нет. Я не видел ее с самого утра, после завтрака. А что произошло? — я напрягся.

— У нее сегодня операция! — голос женщины сорвался на крик, полный боли и страха. — Она должна была быть в палате, готовиться, но ее там нет! Она куда-то спряталась! Мы… мы не можем ее найти! Медсестры ищут, врачи… все отделение ищет! Никто не может найти!

Она закрыла лицо руками и зарыдала. Глухими, отчаянными, душащими всхлипами. Я смотрел на эту раздавленную горем женщину и чувствовал, как моя собственная злость, мои обиды отступают на второй, на третий, да на десятый план.

Я осторожно, почти невесомо, положил руку ей на плечо.

— Успокойтесь, пожалуйста, — сказал я как можно мягче и убедительнее. — Пожалуйста, дышите. Мы ее найдем. Обязательно найдем. Дети — мастера пряток, — тут я улыбнулся, пытаясь успокоить мать Ино. — Наверняка она просто спряталась в какой-нибудь тихий, укромный уголок и ждёт, пока не найдут. Я тоже помогу искать.

Женщина медленно подняла на меня свое заплаканное, опухшее лицо, и в ее глазах, среди всего этого отчаяния, промелькнул слабый лучик благодарности.

— Спасибо… спасибо вам… Вы… вы хороший человек. Ино была права.

Я ободряюще сжал ее плечо.

— Я сейчас же начну поиски. А вы, пожалуйста, сначала сходите в холл. Там есть диванчики. Выпейте воды, передохните. А затем возвращайтесь в палату, вдруг Ино-тян вернётся туда, а вас нет? Как только мы ее найдем, я вам сразу же сообщу. Хорошо?

Женщина молча, благодарно кивнула, вытерла слезы и, пошатываясь, вышла из палаты.

Я же обернулся к Мей.

— Профессор, — сказал я тихо. — Вот вам сделка. Помогите мне найти Ино. И если мы ее отыщем, то забудем обо всех наших разногласиях. Считайте, что мы квиты.

Мей фыркнула, и на ее губах появилась тень ее обычной язвительной усмешки.

— Я и без твоих дурацких условий и пафосных сделок собиралась помочь, идиот, — проворчала она, но я видел, как в ее глазах что-то изменилось. — Думаешь, я позволю маленькой девочке пропустить операцию?

Она развернулась и бросила через плечо.

— Ты иди в правое крыло, начни с вашего этажа. Я — в левое, потом проверю нижние этажи. Проверь все подсобки, туалеты, пустые палаты. Я сделаю то же самое. Ищем быстро, — Мей тяжело вздохнула. — Сейчас время работает против нас.

Она вышла, и следом я выбежал в коридор.

Я рыскал по этажу, заглядывая, кажется,в каждую щель. Я заглядывал в каждую палату, даже в те, где лежали тяжелые пациенты, извиняясь перед ними и их родственниками. Смотрел по каждой кроватью, открывал каждый шкаф. Проверял за автоматами с напитками, за огромными фикусами в кадках, в пустых процедурных кабинетах. Ино нигде не было. Я опрашивал медсестер, санитаров, других пациентов — никто не видел маленькую девочку с двумя забавными хвостиками.

Я уже начал отчаиваться. Время шло, а до назначенного часа операции оставалось все меньше и меньше.

Я пробегал мимо небольшой подсобки, где хранился уборочный инвентарь — швабры, ведра, тряпки. Обычно, они всегда заперты, и я уже собирался бежать дальше, как вдруг услышал тихий, почти неслышный, сдавленный всхлип.

Я замер. Прислушался. Снова. Звук доносился из-за двери подсобки. Я осторожно, боясь спугнуть, потянул