Владыка Нового Мира 3 - Максим Злобин Страница 23

– Н-дэ-э-э-э, – протянул я и занял своё место за столом.

Всё-таки что ни делается, всё к лучшему.

На обед подавали суп из лесных грибов на крутом бульоне, всевозможные пирожки, сало, соленья и морс из морошки. А ещё по удачному стечению обстоятельств я сидел за столом между Лизой и Элеонорой Алексеевной, женой Чёрного.

– Должно быть, это непросто, – как бы невзначай завёл я разговор. – Когда дети разъезжаются кто куда. Особенно из такой дружной семьи.

– Да. Вы даже не представляете себе насколько, Харитон Харалмович, – грустно улыбнулась женщина. – Но никто ведь не обещал, что они будут рядом с нами вечно, так ведь? Девочкам нужно строить свои семьи.

– А позвольте поинтересоваться. Я правильно понимаю, что Анна последняя из ваших свободных дочерей? – и сразу же поспешил увести Чёрную подальше от очевидной мысли о том, что мы харчами перебираем: – Я это к чему? Мы же взрослые люди, и всё прекрасно понимаем. И я очень уважаю вашего мужа за ту цену, которую он согласился заплатить за объединение городов. Думаю, не каждый отец пошёл бы на такое.

– Что есть, то есть, – согласно кивнула Элеонора Алексеевна, но всё ещё подозревала неладное; щурилась эдак недобро.

– Так вот насколько я знаю, с Рубежным вы не породнились. А очень зря, ведь город для Иномирья чуть ли не самый важный. Ворота к неизведанным землям, за которыми открываются невиданные перспективы. И если у вас есть ещё невесты на выданье, то я мог бы поговорить с Ивановым. Нарочно я не справлялся, но уверен, что у генерала должны быть сыновья.

– Ах вот вы о чём, – тут Чёрная наконец расслабилась и увидела во мне деловую колбасу; такую же беспринципную в сердечных делах, как и её собственный муж. – На самом деле, это необязательно. Насколько нам известно, ключ к Рубежному находится у вас в руках.

– Мы сотрудничаем, – кивнул я. – И довольно плотно дружим, если это слово уместно в политических делах. Однако вассальную клятву мне никто не приносил и вряд ли принесёт. Гусары люди свободолюбивые.

– Наслышана. Однако в любом случае, дочери у нас закончились, – усмехнулась Элеонора Алексеевна. – Буквально за несколько часов до вашего прибытия мы проводили Оленьку, а завтра Аня выйдет замуж за вашего шурина.

Ай-ый-яй! Отлично, мать его так! Точнее… то, что проводили – хреново. А то, что разговор сам вышел на Ольгу – просто восхитительно. Эдак я бы до седых бровей сейчас расспрашивал про их генеалогию.

– Вот как? – я попытался сделать вид, что пирожок с лисичками интересует меня куда больше чем-то, о чём я собираюсь спросить. – А куда проводили?

– Гхм…

Чёрная обернулась на мужа, который на наш разговор не обращал никакого внимания, – очень громко и через смех, Чёрный сейчас о чём-то рассказывал Батяне. Затем помолчала чуть-чуть. Подумала. Оценивающе оглядела меня будто в первый раз и сказала:

– Ну ладно, мы ведь с вами почти уже родня, – и перешла на шёпот. – Представляете? Оленьку сосватали Николаю Петровичу Романову…

Рефлекторно, я сжал пирожок так, что лисички попёрли наружу. Твою-то мать. Хотя… глупо было предполагать, что Чёрный в этой своей авантюре первым же делом не заручится поддержкой Младших. К тому же, если уж совсем честно, то у Романова больше всего прав на престол. Так что, когда и если он захватит Столицу, – и при этом одна из дочерей Чёрного автоматически станет императрицей, – война закончится сразу.

Вот прямо по щелчку пальцев. И мы одни как отщепенцы станем скалиться на признанную всеми вокруг власть.

Плохо!

Очень плохо!

– Понятно, – сказал я и молча принялся за суп.

Думай, Харон, думай! Проиграешь здесь и сейчас – проиграешь войну за города. Проиграешь войну за города – проиграешь Зевсу. Проиграешь Зевсу и борода тебе настанет. Большая и окладистая.

Так…

Та-а-ак…

– Та-а-а-а-а-ак, – вслух протянул я и расплылся в улыбке. – А что это я всё про политику, да про политику? Тошно уже от неё. Элеонора Алексеевна, а расскажите мне лучше про мою невестку. Что любит, чем увлекается?

– М-м-м? – вопрос, кажется, застал женщину врасплох.

– Мне не для себя, – хохотнул я. – Вадим просил узнать. Видите ли, мой шурин очень тонко чувствующая натура. И сделает всё что в его силах, лишь бы брак по расчёту на стал несчастным.

Материнское сердце дрогнуло. Глаза Чёрной преисполнились надеждой, и какое-то время она явно не верила своему счастью.

– Так вы поможете мне?

– Да! – встрепенулась женщина. – Конечно, Харламов. Конечно же я вам помогу. Слушайте…

* * *

– Вот та-а-а-ак, – я помог Анне Константиновне вставить ногу в стремя, а затем подал руку, чтобы она оседлала оленегатора. – Вот так! Да у вас талант!

Сам же запрыгнул на Рудика. Предварительно я тайком сбрызнул одежду Анны жабьими феромонами, таскать которые с собой уже стало доброй привычкой.

– Не боитесь?

– Нет-нет, всё нормально.

И вместе с девушкой мы тихонечко тронулись по дороге. Далеко договорились не отъезжать, – так чисто, дать несколько кругов вокруг особняка. Забава? Кому как. Лично для меня возможность для серьёзного разговора.

– Должно быть, это непросто? – начал я.

– О чём вы?

– Знать, что ваша сестра скоро станет императрицей.

– Вы думаете?

– Уверен, – кивнул я. – Лично знаком с Романовым и нисколечко в нём не сомневаюсь.

– Вы знакомы⁈

– Конечно! Отличный парень. Знаю, что в народе про него ползут всякие разные слухи. Дескать, глуп, молод, неопытен. Но поверьте мне, Анна Константиновна, всё это происки врагов и завистников.

– Молодец, доча! – крикнул Чёрный, провожая нас взглядом, и мы свернули за угол.

– На самом же деле это человек большого ума, – продолжил я. – Страстный и увлечённый. Никогда прежде не встречал таких, как он. Однажды, за игрой в гольф…

– В гольф?

Судя по удивлённым глазам Анны, первый триггер сработал как надо.

– Вы любите гольф?

– Люблю? – хохотнул я. – Ненавижу, если честно. Но чтобы сделать Николаю Петровичу приятно, согласился сыграть. Это было меньшее из зол, ведь сперва он хотел устроить нам заезд на мотоциклах…

Есть второй триггер!

– … а я этих железных монстров до смерти боюсь.

– Мотоциклы, – вслух повторила Анна Константиновна, уставившись в пустоту прямо перед собой.

– Ну да, мотоциклы. Романов ведь собирает коллекцию. Не могу сказать, что разбираюсь в них хоть сколько-нибудь, а Николай Петрович настоящий спец. Говорю же. Если этот человек чем-то увлекается, то отдаёт