Гений Медицины - Игорь Алмазов Страница 20

— В ближайший месяц точно забудьте, — отрезал я, — если не хотите вообще сустава лишиться. Строгая диета — это основа вашего лечения.

Он понуро кивнул и с ненавистью посмотрел на свою ногу. Мол, она ему всю жизнь испортила.

Я переместился ко второму пациенту. Это был довольно полный мужчина, с очень коротко стриженными волосами, практически под ноль. Довольно необычно для аристократа. Сейчас в моде, наоборот, длинные волосы.

— Я на сегодня ваш лечащий врач, Боткин Константин Алексеевич, — представился я. — Вы Блохин?

— Да, Блохин Анатолий Спиридонович, — кивнул тот. — Здравствуйте.

— На что жалуетесь? — спросил я.

— Да особо ни на что, — пожал он плечами. — Ну, сухость во рту бывает, пить много хочу. Обратился к своему лекарю, тот посоветовал лечь в клинику. Мол, диабет может быть.

Сахарный диабет второго типа довольно сложно диагностировать на первых стадиях. Поэтому лекарь этого господина сделал правильно, что решил отправить его в госпиталь. Если заболевание не начать контролировать вовремя — может возникнуть масса осложнений со стороны всех систем органов. Диабет — опасное заболевание.

— У кого-нибудь из родственников был сахарный диабет? — спросил я.

— У матери, — кивнул Блохин. — Это может передаваться?

— Наследственная предрасположенность играет большую роль, — кивнул я. — А ещё неправильное питание, ожирение, гиподинамия…

— Всё то, что мы так любим, — добавил со своей кровати Лаврентьев. — Это, оказывается, мой брат по несчастью! Сейчас-то вам тоже диету какую-нибудь выпишут!

Я активировал диагностический аспект и увидел проекцию тела Блохина в своей голове.

Сахарный диабет сложно диагностируется магией, ведь его основа — утрата чувствительности клеток к инсулину. А инсулин — это главный проводник глюкозы внутрь клетки.

Так и выходит, что в крови сахара оказывается много, инсулина много. А в клетки глюкоза не попадает — и клетки начинают без неё страдать. Со временем это приводит к осложнениям.

Лёгкое свечение во всём организме я всё же подметил, не зря же тренировал диагностику. Но, разумеется, всё надо проверять лабораторно и инструментально.

Так, общий анализ крови и мочи, биохимия, гликированный гемоглобин, глюкозотолерантный тест. Из инструментальных — УЗИ органов брюшной полости и почек, посмотрю состояние поджелудочной железы и почек соответственно. Пока этого хватит, осложнений моя магия не показала.

— Если это правда окажется диабет — придётся сладкое ограничить? — печально уточнил Блохин.

— Разумеется! — гаркнул со своей койки Лаврентьев, который прямо злорадствовал. — Никаких больше плюшек и сладеньких ватрушек вам!

— Перестаньте, а то я и вам диету поменяю. На более жесткую, — одёрнул я его. — Нельзя смеяться над чужими болезнями. Блохин, а вы ждите, скоро медсестра заберёт на анализы.

Я заполнил направления и отнёс их Ольге Петровне. При виде меня женщина теперь явно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Я принёс направления, — спокойно пояснил я. — Надо обследовать пациента.

— Всё сделаю, Константин Алексеевич! — она схватила их у меня из рук и тут же уронила под стол. — Всё будет в лучшем виде.

Доверие к ней теперь тоже было утрачено, поэтому я проследил, чтобы никакое из направлений «случайно» не потерялось. После чего отправился в ординаторскую.

Поговорить с Клочком не удалось, так как в ординаторской активно спорили Шуклин и Болотов. Точнее, один активно, а другой — пассивно.

— Я т-тебе ещё раз повторяю, гипертоническая болезнь — это не шутки! Это сложное заболевание, которое т-требует тщательного обследования, — поправив очки, проговорил Болотов.

— Оно ставится просто по измерению давления, — лениво отозвался Шуклин, снова прикрыв глаза. — Три раза повышенное — всё, считай, давление. Как в первый день, только там в итоге не оно оказалось, — он протяжно зевнул.

— Костя, ну хотя бы ты ему скажи, — в отчаянии обратился Болотов ко мне. — Это же серьёзно!

— Это точно гипертоническая болезнь, а не вторичная гипертензия? — уточнил я.

Вторичная гипертензия — это повышение артериального давления из-за других причин. Из-за болезней почек, например.

— Пока т-точно сказать не могу, — отозвался Болотов. — Мы ещё д-даже не определились с назначениями.

— Общего анализа крови и мочи хватит, — зевнул Шуклин.

— Да ты вообще знаешь другие анализы? — возмутился Евгений. — Кроме этих ты ничего так и не предложил!

Я в это время обдумывал ситуацию. У Шуклина вполне мог созреть новый план, как подставить Болотова. И поэтому он против всего обследования. А может быть, он действительно не самый умный интерн в отделении.

И то, и то возможно с одинаковой вероятностью.

В чём-то Шуклин прав. Изначально гипертоническая болезнь ставится обычно в поликлиниках при нескольких явках пациента с повышенным давлением.

Критерии там строгие, если один раз давление поднялось — это ещё ничего не означает. Должно быть три явки с давлением, плюс самостоятельное ведение дневника давления пациентом.

Но если гипертоническая болезнь всё-таки есть, то обследование надо проводить обширное.

Для определения поражения органов-мишеней и для оценки состояния сердечно-сосудистой системы. А это и ЭКГ, и УЗИ сердца, и УЗИ брюшной полости и почек. Моча по Зимницкому, проба Реберга. В общем, список внушительный.

— Насколько я помню, у вас супружеская пара, — проговорил я. — У них двоих давление?

— Да, — кивнул Болотов. — И оба а-аристократы. Их надо тщательно обследовать.

Не считаю, что врач должен как-то по-особенному лечить аристократов. Якобы лучше, чем простолюдинов.

— А жалобы на давление у них давно? — уточнил я.

— Г-говорят, уже несколько месяцев, — ответил Евгений. — А т-там не знаю, может, и раньше были, они не мерили.

— Тогда прав ты, — подытожил я. — Их надо тщательно обследовать.

Болотов торжествующе взглянул на Шуклина, но тот этого даже не заметил, так как лежал с закрытыми глазами.

— Костя! Женя! Паша! — в ординаторскую вбежала Тарасова. — Помогите!

— Что случилось? — первым быстро отреагировал я.

— Там по отделению, — выдохнула Лена, — бегает голый мужчина!

Глава 8

В этом отделении точно творится что-то странное. Хотя в данном случае это не обязательно должен быть психически больной. У меня есть и другие подозрения…

— Пойдём скорее! — воскликнул я, первым выбегая в коридор.

Голый мужчина действительно наворачивал круги по всему коридору отделения.

— Это же С-синицев, — прошептал