Гений Медицины - Игорь Алмазов Страница 19

А они неплохо сдружились, я посмотрю. Хотя вряд ли тут дело в дружбе. Соколову просто что-то надо от Шуклина. Учитывая рассказанное мне Клочком — эта помощь касается устранения остальных кандидатов.

— Кстати, — Соколов словно прочитал мои мысли и резко развернулся ко мне. — Болотов вчера рассказал, как ты его морс вылил. С чего бы?

— Он показался мне просроченным, — пожал я плечами. — Не хотелось бы, чтобы кто-то из коллег отравился и побежал в туалет на самом ответственном моменте. Верно?

— Разумеется, — поджал губы Роман. — Это никому бы и в голову не пришло.

Я довольно сильно напугал его своим ответом. Теперь он будет думать, откуда я вообще мог это узнать. Начнёт подозревать Шуклина. Раздор между ними снизит количество попыток убрать меня с места интерна.

— Д-доброе утро, коллеги, — поздоровался вошедший в ординаторскую Болотов. — М-михаил Анатольевич ещё не появился?

— Сегодня я за него, — заявил зашедший вслед за ним Терентьев. — Для тех, кто так со мной и не познакомился, за что вечный им позор, Терентьев Евгений Георгиевич.

— Как вы будете заменять Зубова, если вы акушер-гинеколог? — поинтересовался я.

— Ну нет, заменять прям не буду, он у нас незаменимый, — усмехнулся тот. — Просто с утра у него дела, попросил за него вам пациентов раздать. И поорать, если надо. Так, кто тут Шуклин?

Шуклин приоткрыл глаза и недоумённо уставился на Терентьева.

— Опять опоздал, птенец ты неокрепший! — гаркнул на него Евгений Георгиевич. — Сколько ещё это будет продолжаться⁈

— Да я же не опаздывал, — растерянно отозвался тот.

— Ну может быть, текст мне выдавали заранее, — отмахнулся Терентьев. — Как и задания. Значит, Соколову надо подготовить Квасова из двенадцатой палаты к операции, Болотов и Шуклин сегодня в паре, им достаётся супружеская пара Синицовых, девятая и десятая палаты соответственно, Боткин — вчерашний пациент и его появившийся сосед Блохин, и Тарасова — ко мне на осмотр.

— Что? — испуганно подала голос Лена.

— Шучу я, — подмигнул ей Терентьев. — Хотя только отчасти, как будешь искать акушера-гинеколога — я к твоим услугам.

Елена выпучила глаза после такого заявления, но промолчала.

— Девятнадцатая палата, Зубаткина, — добавил Терентьев. — Всё, разошлись все живо, а то на корм птицам покрупнее отправлю!

Неплохо он вжился в роль, практически неотличим от Зубова.

Евгений Георгиевич первым покинул ординаторскую, за ним вышли все остальные. И из сумки сразу же появилась мордочка Клочка.

— Хозяин, ну ты слышал эту мерзость? — возмущённо пропищал он. — Ох, я еле сдержался, чтобы не выпрыгнуть и не укусить его за нос!

— Лучше не надо, — осадил я его. — Не раскрывай себя.

— За кем сегодня надо следить супер-ниндзя-крысу? — Клочок с трудом это выговорил и выглядел теперь так довольно, словно уже сделал какое-то важное задание.

— Давай за Шуклиным и Болотовым, — ответил я. — Ну и за Соколовым, если получится.

Крыс кивнул и убежал в угол ординаторской. Я уже догадался, что путешествовал он по вентиляции. Удобно, быстро, незаметно.

Я же отправился на пост, за историями болезней.

— Молодой человек, я вам ещё раз повторяю, не существует лабораторных тестов, которые подтвердят шизофрению или биполярное расстройство, — устало проговорил невысокий мужчина с седеющими висками. — Пусть ваш друг сам ко мне приходит, я его осмотрю.

— Да не может друг прийти, — отвечал Соколов. — Он… стесняется. Ну, может, можно кровь сдать или что-то в этом роде?

— Если бы это было возможно, то моя работа стала бы куда легче, — вздохнул мужчина.

— Нужна помощь? — поинтересовался я, подходя к ним. — Меня зовут Боткин Константин Алексеевич, врач-интерн.

— Ларионов Сергей Львович, лекарь-психиатр, — кивнул мужчина. — Кажется, мы уже пересекались, хотя и не успели познакомиться.

— Да, в отделении было уже два случая психиатрических заболеваний, — кивнул я. — А что происходит?

— Никак не могу объяснить вашему товарищу, что нельзя сдать кровь на шизофрению, — выдохнул он. — Упёрся и требует невозможного.

Значит, тот разговор с Клочком не прошёл бесследно. Крыс упоминал мне, что Соколов боялся сойти с ума. Значит, решил на всякий случай перестраховаться.

— Роман, таких тестов правда нет, — обратился я к Соколову. — Но если у вашего друга есть симптомы — то лучше перестраховаться и проконсультироваться с психиатром.

— А это будет тет-а-тет? — боязливо уточнил Роман.

— Конечно, — заверил его Сергей Львович. — Я лично слежу за неразглашением данных пациентов.

— Тогда я ему передам, и он подумает, — заявил Соколов и поспешно ушёл к палатам.

Передаст, конечно. Соколов просто дождётся, пока психиатр останется один, и придёт к нему на приём. Ничего, пускай проверится. Лишним не будет. А психиатрический диагноз по одному такому эпизоду ему не поставят.

Я забрал истории и отправился в третью палату. Как раз чтобы застать там другую ссору.

— А я ещё раз вам повторяю, переводитесь в другую палату немедленно, — сложив руки, заявил Лаврентьев. — Это моя палата!

— Позвольте, это палата на двух пациентов, — возразил его новый сосед и мой новый пациент Блохин. — Меня распределили сюда, нравится вам это или нет.

— А мне не нравится! — возмутился Лаврентьев. — Я хочу спокойно сконцентрироваться на своём здоровье, а не наблюдать вас на соседней кровати.

Опять надо утихомиривать моего вчерашнего пациента. Как я и думал, характер у него прескверный.

— Господин Лаврентьев, ваш сосед прав, он имеет право лежать в этой палате, — проговорил я. — Так что прекратите скандалить.

Он вздрогнул и повернулся ко мне.

— Константин Алексеевич, я вас не заметил, — нервно произнёс Лаврентьев. — Просто я думал, что ко мне никого не подселят…

— А к вам подселили, — закончил я за него. — Это политика клиники, так что вы ничего не можете сделать. Лучше вам не хамить соседу по палате.

— Понял, извиняюсь, — кивнул тот.

Хорошо я его вчера припугнул, раз он до сих пор так боится меня. Оно и к лучшему. Хоть соседу поспокойнее будет.

Сначала я опросил Лаврентьева и осмотрел его ногу. Ревматолог уже полечил своей магией, препараты он тоже получал все по назначению.

— А когда уже мясо можно будет есть? — жалобно уточнил