Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 - Семён Афанасьев Страница 10

стала упоминать ни имевшего место всё на том же двадцать четвёртом этаже полового акта между кузиной и своим тогдашним женихом; ни реверансов Йошиды в адрес вояки — который сперва свалился в бассейн Атлетики в одежде и обуви, а потом на допросе наговорил якудзе столько интересного. Про неконституционные и откровенно преступные приказы внутри своей структуры.

— Ты. Сделаешь. Всё. Как. Я. Сказала. — Мать пыталась гипнотизировать непреклонностью, у неё такое периодически проскакивало с другими.

— Ты меня с кем-то путаешь, — вежливо ответила Хьюга-младшая, поднимаясь. — Я — не ваши друзья. Со мной не прокатит. Счастливо оставаться.

— Откажешь им? — отец с грустным лицом пошел проводить.

Мать осталась за столом, её глаза метали молнии.

— Пап, если я с родными родителями не могу договориться, с чего мне верить на слово мудакам из Мацусита? — прямо пояснила дочь. — Да оно мне не шибко и нужно. Если честно, я в роли антикризисного СЕО — это офигеть какая благотворительность. С моей стороны Йокогаме. Если вам как акционерам оно не интересно… — спортсменка развела руками, глядя на мать.

— Может, мама отойдёт до утра, — неуверенно потупился родитель, который всегда был подкаблучником.

— Мне всё равно. Спокойной ночи. — Хину поцеловала доброго, но часто слабохарактерного отца, махнула рукой матери и пошла к лифту.

— Твоя АТЛЕТИКА из здания вылетит в таком случае быстрее тебя! — донеслось в спину от Хьюги-старшей.

Дочь, не оборачиваясь, подняла над плечом правую кисть и несколько раз прижала пальцы к ладони.

* * *

Ута как раз пила чай в кухонной зоне, плавно переходившей в прихожую, когда в двери номера постучали.

Она спрыгнула с высокого барного сиденья («Fiorile Stool»; натуральная кожа, латунь, дерево, идеальное сочетание классики и современности, бренд часто используется в отелях Азии такого класса), сделала два шага и открыла:

— Проходите.

— Благодарю. — На пороге появился секретарь посольства Японии, который предупреждал о своём приходе минут двадцать назад.

Решетников, старательно и бесшумно душивший подушку последние часы, даже не пошевелился во время звонка, несмотря на разрывающийся трелями телефон. Точнее, метис не издал ни звука — лишь оторвал от простыни кисть и перебрал пальцами в воздухе. Физиономия его даже виду не сделала, что от этой подушки собирается оторваться.

Ута истолковала мужскую пантомиму вполне определённо и на вызов соотечественников ответила сама.

— Проходите, — одетая в минималистичные шорты и плотнооблегающий топ, никакой неловкости перед гостем айтишница не испытывала.

Протопав мягкими тапочками по белому мрамору, явив мужскому взгляду упругие спортивные ягодицы и узкую талию, она без какой-либо неловкости запрыгнула на своё высокое сиденье обратно и с наслаждением вернулась к чаю:

— А-а-а, хорошо-то как… Не нужно снимать обувь! — последнее предупреждение запоздало; как и всякий другой японец на его месте, посольский уже шлёпал по чужим апартаментам ногами в носках (туфли остались у двери). — Прошу, — Уэки нейтрально указала на второй такой же «Fiorile Stool» рядом.

— Решетников-сан в порядке? — соотечественник зачем-то водрузил на барный стол небольшой портфель, который сжимал обеими руками.

— Угу. Спит вон за той дверью, — Ута ткнула большим пальцем за спину. — Если хотите, могу разбудить. Я хоть и проснулась раньше, но работала в другой комнате, его пока не тревожила.

— Серьёзные апартаменты, — дипломат огляделся. — Три спальни?

— Угу. И кухня-гостиная с прихожей.

— А для чего так много? — гость явно собирался говорить о другом, но, оказавшись внутри, против воли поймал ступор под влиянием роскоши.

— Это была смешная история, — Ута на сей раз не изображала малолетку (к чему?), однако знала, что утром и без косметики выглядит очень молодо. — Мы сперва с ним долго спорили, где остановиться…

— Ну, само место выбрано хорошо, — заметил соотечественник. — Просто вид заселения.

— … Во-первых, ваши в административном департаменте МИД выдали Такидзиро-куну такую котлету денег, что экономить было бы тупостью, — улыбка Уэки стала шире. — Во-вторых, он хотел, чтоб Ван испытал шок. В хорошем смысле слова.

— Вы его приведёте сюда? — догадался дипломат, тоже светлея лицом.

— Угу. После встречи его из тюрьмы — поход в местную миграционную службу, забрать его загранпаспорт.

— Помню.

— После этого визит в наше пристанище вполне логичен. Было мнение, что нашего китайского друга нужно удивить, — Ута снова ткнула пальцем в направлении спальни, где продолжал пускать лицом вниз сладкие пузыри Такидзиро. — Поэтому и спален несколько: место дорогое, у каждой комнаты — индивидуальный дизайн. Пусть человек, насидевшийся в коммунистической тюрьме, имеет, из чего выбрать. Глядишь, проникнется.

Видя, что визитёр откровенно смущается, айтишница сама набулькала ему в чашку весьма недешёвого чая:

— Пейте, лично заваривала, — она назвала сорт. — Не стесняйтесь, настаиваю на правах хозяйки. А я пока пойду его разбужу; вы же к нему пришли?

— Знаете, наверное, не надо будить, — задумчиво выдал посольский. — В принципе, вы вместе. Я и вам могу передать.

— Внимательно слежу за вашими руками. — Ута подмигнула дипломату.

Настроение было настолько отличным, что им хотелось делиться со всем миром.

— В связи с незапланированным крюком через Гонконг… — из портфеля соотечественника появился небольшой контейнер.

— Титан? — айтишница уточнила на автомате. — Ещё и, небось, герметичный? Классная штука.

— Откуда вы знаете⁈ — с лица гостя на мгновение спал официальный протокол.

— Я ж инженер. Какие инструкции?

— Тут виза в Японию и всё, чтобы Решетников-сан лично вклеил её Вану в паспорт. После того, как вы пройдёте контроль в особую зону Гонконга — до того светить нашей визой в китайском паспорте не нужно. Давайте покажу. — Из ящичка на свет появились ручной аппликатор с клеевым механизмом, пинцет, вакуумный захват. — Оно вот так работает…

— Не нужно, — Ута, насмешливо глядя на соотечественника, забрала прибамбасы и в мгновение ока на прилагавшемся для тренировок макете одну за другой налепила три имитации визы. — Годится?

— Занимались этим раньше? — изумлению посольского не было предела.

— Не-а.

— Как разобрались так быстро⁈

— Я же инженер, — повторила она весело. — Визу ему наклеим. Пожалуйста, не переживайте, всё будет хорошо. У вас такой вид, — айтишница доверительно наклонилась вперёд, — будто это вам ехать в Гонконг, а не нам. Расслабьтесь!

— Да, я очень нервничаю, — не стал отрицать