Больные души - Хань Сун Страница 16

Да, визит в больницу – вещь повседневная для многих людей. Сходить в больницу – это почти как навестить старого друга. По сути, медициной заправляют профаны. Когда и куда отправляться на лечение, прислушиваться или нет к рекомендациям врача, как оценить результаты лечения, куда направиться дальше для его продолжения – во всех этих вопросах решающее слово остается за больными. В итоге именно пациенты решают, какой диагноз им поставит доктор и какой рецепт он им выпишет. Больные люди – вот твердая основа и мощная сила, которая обеспечивает развитие системы здравоохранения. И в особенности это касается престарелых пациентов, которые наделены богатейшим опытом. Ведь на долгом веку они перевидали все возможные болезни. Только с ними случается какая-то непонятная хворь – сразу бредут в больницу. Причем ведут они себя невозмутимо, в них нет ни малейшего страха, сплошное удивительное спокойствие, которое подчеркивается вздохами и стонами. И это ликующее умиротворение наводит на мысль, будто эти люди вовсе и не больны, а пришли сюда лишь потому, что есть такое место силы, как больница. Это как у альпинистов. Спросите тех, зачем они лезут на гору, они и скажут: «Вижу: гора! Вот и лезу!»

Вот так и получается, что когда человеку нечем занять себя, то он принимает больной вид и отправляется прохлаждаться в больницу. Старики же давно привыкли стоять в очередях и ждать. Они даже находят в этом наслаждение. И как раз если их лишить стояния в очередях и ожидания, то их сразу же охватит полное недомогание. Только тогда они начинают по-настоящему болеть. По той же логике старики привыкли тратить деньги, будто если не сунешь кому-то денежку, то останешься в долгу. Не передашь все накопленные за жизнь деньги больнице, то, считай, жизнь твоя была прожита зря. В общем, есть впечатление, что жизнь дается лишь для того, чтобы потом было чем финансировать больницы, словно в этом весь смысл нашего существования. А врачи же все повально младше своих пациентов, что дает основания старикам кичиться и возрастом, и стажем. Знакомясь с очередным доктором, старый больной видит в нем отпрыска своего, старшего поколения, здоровается с ним, будто они родня, и немедленно придумывает ему ласковое прозвище, словно бы перед ним внучок. Врач обычной публичной больницы не в силах и не вправе выбирать, кто будет его пациентом, вот ему и приходится предусмотрительно встречать каждого с радушной улыбкой. Вот так и возникают сосуществование и взаимодействие больных и врачей, а не их противостояние, как следует из отдельных россказней. Некоторые пациенты знакомы лично с каждой медсестрой, каждым санитаром, каждым охранником и каждым уборщиком в отдельно взятой больнице, а те, в свою очередь, с радостью показывают больным, как пройти в тот кабинет или в эту палату, и помогают проходить регистрацию, чтобы поскорее попасть на прием.

Эх… Вот какая гармония должна устанавливаться в отношениях между врачом и больным. Однако на практике – и не скажу вам, как это получилось, – все постепенно пошло наперекосяк. Доктора и пациенты, вцепившись в скальпели и вооружившись костылями, стоят друг против друга, как два решительно непримиримых войска. И врачам в конечном счете приходится всеми силами отстаивать утраченные полномочия, высшую власть принимать решение о том, как им лечить пациента. Это противостояние продолжается вплоть до наших дней.

Но старики по-прежнему старательно защищают собственное достоинство. Они отказываются носить гигиенические маски и со всем ражем полных хозяев положения громко вздыхают и усиленно сопят, будто они – главные спонсоры больницы. Возможно, престарелые даже полагают, что больница – их владение, которое они никому не собираются покорно отдавать. Поглядите, например, вот на ту старушку, забравшуюся в глубь коляски так, что видны одни ножки. Кажется, что косточки в ногах ей переломали нарочно, чтобы сотворить из них арт-объект. Напротив – старичок, который ручкой сжимает красивую деревянную тросточку черновато-бурого цвета. Дядечка совсем слепой, но сидит очень прямо, словно ему в туловище впихнули бамбуковую жердь. У слепца все продумано и выставлено на всеобщее обозрение. Человек является миру во всей своей красе, только когда болезнь безнадежно запущена.

От всех этих зрелищ мне на душе стало совсем не по себе. Как же хорошо, что мне посчастливилось побывать в центральной больнице города К! Только подобное место могло показать со всей очевидностью мне, чванливо называющему себя «вечным больным», насколько я еще далек от этого почетного титула. История моих недомоганий совсем недолгая, куда мне соревноваться с пожилыми пациентами? Даже стало обидно, что я раньше не оказался здесь. Разгоревшийся в душе порыв должен был стать стимулом для большего доверия к больнице.

Ах, какой же выдающийся этот ваш город К! Из захудалого местечка на стыке града и деревни, из логова бандитов, мародерствующих по темным улицам, и алчных чиновников, снующих по светлым коридорам, из нищенствующего беспорядочного портового городка он превратился в образцово-показательный рубеж глобализации. И центральная больница города К – самая крупная жемчужина в короне, составляющей навершие этой монументальной конструкции. И все это великолепие не открылось бы мне, если я бы воочию не увидел его! А я же еще имел наглость предполагать, будто смогу написать песню, достойную этого великого города! Подумал я, что если пойду на поправку, то обязательно поселюсь здесь, буду ходатайствовать о получении звания почетного гражданина. Познаю я сполна местную культуру врачевания и лечения, отличающуюся и безграничной обстоятельностью, и инновационным пылом. И тогда и во мне на веки вечные будет сохраняться творческий задор. Да если мне станет лучше, то я буду каждый день наведываться в больницу, чтобы повидать врачей, и так до самого конца жизни. Ведь такой славный пациент, как я, – большое счастье. Может быть, все мои песенки я писал ради этого одного дня просветления?

Вдруг у меня над головой с треском включился телик. Старики, потрясая полами одежды, один за другим поднялись на ноги. Придерживая собранные в плотные кулачки руки у груди, престарелые больные темной грудой собрались и сели перед экраном аккуратными рядками. Телевизор показывал отлично смонтированный рекламный ролик: «Питание жизни». Известный бритоголовый актер средних лет бархатисто-гнусавым тоном начал вещать:

– Думаете, в мире водится несметное количество акул? И все они плещутся в океане? Это не так. Думаете, что в