Закон бессмертных - Джули Кагава Страница 58

— Элли, как ты считаешь, в Эдеме будут козы? — задумчиво спросил Калеб.

— Не сомневаюсь, что будут, — ответила я, приподнимая бутылочку, чтобы козленок мог допить последние капли. — Может, ты даже сам сможешь завести себе парочку.

— Хорошо бы, — пробормотал Калеб. — Надеюсь, мы туда скоро доберемся.

Вскоре бутылочка опустела, и все трое малышей заснули — кто свернувшись у меня на коленях, кто прижавшись к моему боку. Тереза тоже задремала, склонив голову на грудь, уронив покрывало. В сарае воцарилась тишина, слышно было лишь, как ворочаются во сне животные и как бьются сердца окружающей меня троицы.

Бетани внезапно упала головой мне на ногу, ее золотистые волосы рассыпались по моему бедру. Я не могла оторвать от нее глаз. Мерцающий свет лампы танцевал на ее бледной шейке, девочка вздохнула и плотнее прижалась ко мне, пробормотав что-то во сне.

У меня вылезли клыки. Сердцебиение Бетани внезапно загрохотало у меня в ушах, я чувствовала, как колотится пульс на ее запястьях, на ее шее. В желудке у меня зияла пустота, а ноге было тепло от кожи Бетани.

Откинув девочке волосы, я медленно склонилась над ней.

Глава 16

Нет! Зажмурившись, я отпрянула, стукнувшись головой о стену. Козленок испуганно заблеял, потом вздохнул и свернулся калачиком. Калеб и Бетани так и спали, не подозревая, что чуть не стали едой.

В ужасе я стала искать пути спасения. Так больше не могло продолжаться. Голод медленно набирал силу, вскоре сопротивляться искушению станет невозможно. Мне необходимо было покормиться, пока он не завладел мною целиком.

Я аккуратно выбралась из-под спящих детей и вернула новонареченного Пятнашку в стойло, где он тут же заснул. Освободившись, я выскользнула из сарая и прислонилась к стене, размышляя над неизбежным вопросом. Время пришло. Я едва не сорвалась. От кого мне предстоит покормиться?

Только не от детей. Ни за что. Я не настолько чудовище, чтобы пить кровь у спящего ребенка. А Тереза и Сайлас слишком старые, слишком слабые, им нельзя терять кровь, и я не собиралась кусать их в присутствии двух спящих детей. Джейк и Дэррен дежурят, а Рут сейчас с Зиком.

О Зике и речи быть не может.

Остаются сумасшедшая Дороти, которая сейчас в доме, болтает с Мартой, которая не ложится спать до полуночи, и Джебедайя Кросс.

Ну да, конечно. Я скорее пущу себе пулю в голову, чем подойду к Джебу.

В отчаянии я зарычала. Ничего не получается. Зачем я так сблизилась с людьми, которыми мне нужно питаться?

«С этого всегда начинается, — эхом донесся из глубин памяти тихий мудрый голос Кэнина. — Благородные намерения, честь новых вампиров. Клятвы не причинять людям вреда, не забирать больше необходимого, не охотиться на них ночью, точно на овец. Но потом становится все сложнее и сложнее оставаться на этом уровне, держаться человечности — когда видишь в людях лишь еду».

— Черт, — прошептала я, прикрывая глаза ладонью. Как Кэнин это делал? Я попыталась вспомнить, как это было на Периферии. У Кэнина был своего рода моральный кодекс, которому он следовал, когда кормился от ни о чем не подозревающих жертв. Он что-то оставлял им — башмаки, например, — в качестве платы за причиненный ущерб.

Я так поступить не могла. Мне было нечего дать. Да, я помогала, дежурила ночью и все такое, но это было скорее в рамках коллективной ответственности Мы все помогали.

Но ведь я спасла тому человеку жизнь…

Стыд и отвращение захлестнули меня. Как мне такое в голову могло прийти — укусить изможденного, запертого в клетке человека? Чуть раньше этим же вечером я пришла в ужас, увидев, что с ним обошлись как с животным, а теперь раздумываю, не покормиться ли от него? Возможно, Кэнин был прав. Возможно, я чудовище — в точности как он и говорил.

Сейчас я словно слышала его — низкий голос звучал в моей голове так ясно, словно Кэнин стоял рядом. «Выбирай, Эллисон, — говорил он спокойно и невозмутимо. — Кто станет твоей добычей — те, кого ты считаешь друзьями и товарищами, или незнакомец, который и так обязан тебе жизнью? Пойми, что любой выбор — зло, тебе надо решить, какое из них меньшее».

— Чтоб тебя, — шепнула я в пустоту. Воображаемый Кэнин ничего не ответил и растворился в воздухе. Он уже знал, чтó я выберу. ***

Я подождала, пока Джебедайя Кросс закончит молиться о раненом, посмотрела, как он, решительно разрезая тьму своей суровой фигурой, уходит в дом. Подождала, пока в клетке стихнут шорох и кашель, пока дыхание запертого человека замедлится, станет глубоким и ровным.

Когда он негромко захрапел, я вынырнула из тени у стены, быстро подошла к навесу и сдернула висящий на гвозде ключ. Бесшумно убрала железный засов, открыла замок, сняла цепи, следя, чтобы они не звякнули о прутья решетки. Осторожно, чтобы не заскрипела, отворила дверь.

Джо Арчер лежал в углу, закутавшись в одеяла, свернувшись клубком от холода. Его нога, туго забинтованная, воняющая кровью и спиртом, была вывернута под неловким углом.

Ты и вправду собираешься это сделать?

Я отогнала внутренний голос, заглушила ужас, стыд и отвращение. Я не хотела этого делать, но это было необходимо. Я не отваживалась войти в дом — там было слишком много людей, и я не хотела, чтобы меня обнаружил в одной из комнат кто-то, кто будет некрепко спать или встанет в туалет. Я подумала о Калебе и Бетани, о Зике и Дэррене. Если я не сделаю этого, они могут стать следующими. Я могу убить их, если не покормлюсь в ближайшее время. Клетка стояла в отдалении от прочих строений, и проведать Джо придут еще не скоро. Пусть лучше это будет чужой человек, чем тот, кого я знаю, тот, кто мне по-настоящему дорог.

К тому же он обязан мне жизнью.

Успокаивай себя, если хочешь. И давай покончим с этим.

Джо заворочался во сне и закашлял, храп его стих. Быстро, чтобы не дать себе передумать, я подошла к нему, опустилась на колени, расстегнула ему воротник. Обнаженное горло Джо мягко пульсировало в лунном свете. Мои клыки удлинились, Голод поднялся темным приливом. Человек застонал, веки его затрепетали, и тут я наклонилась и вонзила зубы в его шею под подбородком.

Человек дернулся, но сразу же расслабился, погрузившись в навеваемые вампирским укусом горячечные грезы. Кровь потекла мне в рот, и Голод жадно поглощал ее, требуя еще и еще. В этот раз я держала его на коротком поводке, изо всех сил стараясь оставаться в здравом уме, не терять рассудок от струящихся в меня жара и силы.

Три глотка. Вот и все, что я себе позволила, хотя Голод требовал больше. Неохотно я вытащила клыки из шеи человека, закрыла рану и отступила. Джо застонал, полуспящий-полумертвый, и я выскользнула из клетки и как можно скорее вернула на место замки и цепи.

— Эллисон?

Я как раз возвращала на место засов, когда за спиной зашуршали шаги и раздался знакомый голос Зика. Я повернулась — он стоял рядом, с термосом в одной руке и металлической кружкой в другой.

— Вот ты где, — сказал он, не обвиняющим, но озадаченным тоном. — Рут ушла, а ты так и не вернулась. Все еще злишься на меня?

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, пропустив мимо ушей его вопрос. Конечно же, я на него не злилась, но, возможно, лучше будет, если он подумает, что я злюсь. Зик кивнул, словно такой реакции он и ожидал.

— В сарае готовятся ужинать, — он протянул мне чашку. — Если ты чего-то хочешь, я скоро туда пойду — пока Калеб и Мэтью не съели весь суп.

Я кивнула и отвернулась, поглядела сквозь прутья клетки на спящего Джо.

— Ты об этом знал? — спросила я, услышав, как Зик шевельнулся за моей спиной.

— Джеб мне рассказал. — Зик опустился на колени у решетки, протянул руку между прутьями и потряс спящего Джо. Тот застонал, заворочался, осоловело открыл глаза, и Зик показал ему термос. — Привет, — прошептал он, откручивая крышку и наливая в кружку темную горячую жидкость. — Я тут подумал, что это тебе не помешает. Без молока, но все же лучше, чем ничего.

— Спасибо, мальчик, — просипел Джо, забирая кружку. Руки у него тряслись,