Шёпот Ночи - Кирилл Орешкин Страница 29

— Убери эту штуку,— спокойно сказала она.

Владимир послушно убрал осину от её сердца. Он сделал шаг назад.

— Отлично. Брось его!

Леонид добрался до дорожной сумки и вынул оттуда топор. Детектив бросил кол на пол. Зять подбежал, оттолкнул его и ударил Кристине остриём по шее. Она зашипела, топор дошёл примерно до середины шеи. Владимир вышел из состояния гипноза и сел на пол, пытаясь понять, что он упустил.

— Бей ещё! — крикнул Саша, он склонился над священником, пытаясь остановить кровоток, сам святой отец уже дремал.

Леонид замахнулся снова. И ударил. Голова отделилась от тела. Глаза Кристины продолжали смотреть. Владимир подобрал кол и поднялся. Руки обезглавленного тела ухватили гроб за бортики. Детектив ударил колом прямо в сердце. Тело перестало двигаться, и глаза на голове больше не смотрели.

— Чеснока бы ей ещё в пасть напихать на всякий случай,— предложил Саша,— есть у тебя, святой отец?

Священник не ответил.

— Тихон? — спросил бывший терапевт. Он проверил пульс священника, но он отсутствовал.

Отец Тихон потерял слишком много крови и умер: у него было сильное повреждение сонной артерии. В чесноке тоже не было необходимости, потому что тело Первой, как и всех остальных упырей, растаяло.

Когда мужчины вышли из подвала морга, на территории больницы стояло множество вампиров, все смотрели на них красными глазами, но с каким-то безразличием, они даже не думали нападать.

Смартфон детектива пикнул сигналом мессенджера. Он достал телефон из кармана и прочитал сообщение от «Конторы»: «Забирайте пленников и убирайтесь из посёлка на ночном поезде. Новый хозяин кровососов даёт вам и терапевту уйти».

Сергея и Клаву быстро нашли в подвале поликлиники. Вячеслав приказал вампирам не нападать на Владимира и его людей.

Сергей получил сотрясение мозга от удара об стену, и Клава всё это время помогала ему как могла. Через несколько часов поезд забрал всех с вокзала Зарубина. Это был последний поезд, который там останавливался. Сергей и Леонид забрали Клавдию в Петербург, ей ещё предстояло узнать о смерти матери. Владимир некоторое время тоже побыл с дочерью в городе на Неве, но через три недели вернулся в Пензу. Саша сошёл с поезда в Башмаково, больше его друзья ближайший год ничего о нём не слышали.

Зарубино было закрыто на въезд и выезд. В местных газетах некоторое время писали о нападениях на людей и домашний скот в тех окрестностях. В конечном итоге никто, кроме залётных бродяг, мародеров и преступников, туда не совался. Но и они пропадали после первой же ночи. Посёлок в глазах жителей соседних районов превратился в проклятое место, дорогу туда забыли.

Мёртвый маньяк. Пролог

СССР, Пенза, 1979 год

Василий сидел в комнате с серыми стенами за деревянным столом. Он был высокий, широкоплечий, с худым лицом и тёмными глазами, которые скрывали очки. Руки были закованы в наручники и лежали перед ним на коленях. Сидел он непринуждённо. Для него было неожиданностью то, что его задержала милиция, но в глубине души понимал, что это должно было рано или поздно случиться.

В комнату зашёл следователь: кудрявый, русоволосый немного полноватый мужчина среднего роста с усами, на вид ему было около тридцати пяти лет. Одет он был в белую рубашку в узкую полоску и милицейские брюки, именно он задержал Василия. Следователь положил на стол кожаную папку, вынул оттуда исписанный листок и передал Василию. Задержанный пододвинулся к столу и взял листок.

— Это протокол задержания,— пояснил следователь.

— Как вас зовут? — спросил Василий.

— Арефьев Владимир Геннадиевич, капитан милиции. А вы — Тишман Василий Алексеевич, родились пятого февраля тысяча девятьсот сорок шестого года, так?

— Совершенно верно.

— Работаете станционным диспетчером на железнодорожной станции Пенза III, так?

— Всё так.

— Женаты, воспитываете дочь, верно?

— Абсолютно.

— Ходатайство о вашем аресте было передано в суд, прокуратура оповещена, родственникам мы сообщим в ближайшее время.

— Да, Владимир Геннадиевич,— Василий внимательно читал протокол,— премного благодарен. Как обстоят дела с защитником?

— Он вам будет предоставлен государством в отведённый законом срок. Вам понятно, на каком основании вас задержали и в чём вас подозревают?

— Да. В умышленном убийстве одиннадцати человек и причинении тяжкого вреда здоровью ещё троим.

— Вы имеете право на телефонный звонок, на защитника с момента задержания, имеете право не давать показаний против себя и на медицинскую помощь, если таковая требуется.

— Гуманно. Думаю, мне есть что вам рассказать. Можно обойтись без защитника. А потом я всё повторю в его присутствии. Налейте коньячка только.

Василий подписал протокол и откинулся на спинку стула. Владимир вызвал кнопкой охранника и попросил найти коньяк. Это было не по инструкции, но он слишком долго ловил это чудовище, и поймал его буквально за руку в лесу за Новозападным кладбищем.

Дежурный принёс бутылку в четверть литра и бумажный стаканчик.

— Извините, что не в стакане для коньяка, мы тут люди простые,— с иронией сказал следователь.

— Ничего, ничего,— Василий налил себе полный стакан и выпил его.

— Закусываете после первой? Могу попросить варёной картошечки принести. Такой важный гость!

Василий был привычен к крепкому алкоголю, но ему всё равно защипало нос. Подавив это ощущение, он сказал:

— Спасибо, не надо. Берите бумагу, ручку. Записывайте. Каково это — делать что-то впервые? Особенно в первый раз заниматься любовью, это просто невозможно забыть! Так и с первым убийством, запахом парного человеческого мяса…

Василий начал свой рассказ с событий трёхлетней давности. Тогда он впервые совершил убийство. Рассказал в максимально возможных подробностях о том, как сделал это. Первой жертвой стала одинокая женщина, с которой он познакомился в электричке, когда возвращался с работы домой. Он решил её проводить, так как зимним вечером было темно, а дорога шла через лес. Василий увёл её с тропинки, вынул из сумки молоток и ударил несколько раз по голове. Убедившись, что женщина мертва, сбросил её тело в канаву и ушёл.

— Действовали вы в перчатках?

— Да.

Ближе к концу рассказа выяснилось, что Василий, по его словам, убил не одиннадцать, а в два раза больше людей.

— Первое описание о вас нам дала Людмила Абрамова. Вы её покалечили, сейчас она инвалид второй группы. Вы просто дали ей уйти, почему вы не стали её добивать?

На миг в непроницаемом лице Василия мелькнуло что-то