С тобой и навсегда - Алексей Птица Страница 8

— Понял, буду знать.

— Патронов к ней всего тридцать штук боевых, так что, используй с оглядкой. Экспериментальная, после боя расскажешь о ней всё подробно. А для пристрелки, вот, возьми холостые патроны, пять штук, просто, чтобы понять отдачу и всё остальное. Это слабая замена, но лучше такая, чем никакой вообще.

— Хорошо.

Забрав карабин, хотя проще говорить «винтовка», по старой памяти, я встал в общий строй, ожидая, когда все вооружатся. Вскоре, уже разместившись в грузовике, я начал более подробно рассматривать винтовку, держа её перед собой. Магазин я отстегнул, от греха подальше, саму винтовку упёр прикладом в пол и принялся внимательно изучать. Да, досталось же мне чудо-оружие, которое отдали практически наспех, лишь бы проверить. Вот как бы ещё ствол у неё не разорвался в бою, вот будет потеха, и стоит она, наверно, несколько тысяч злотых. М-да…

Винтовка заинтересовала многих сидящих рядом, но вопросов никто задавать не стал, просто рассматривали, пока я крутил её со всех сторон. Во взглядах некоторых солдат читался прямой вопрос: «За что выдали такую цацу?»

Однако мои лычки старшего унтер-офицера не позволяли им это спросить прямо, да и что они бы услышали в ответ? Так что, этот риторический вопрос так и остался невысказанным. Между тем, вереница грузовиков выехала на побережье Петровского залива и, подкатив к неизвестной мне пристани, стала останавливаться.

— К машине! — прозвучала уставная команда, и солдаты посыпались из грузовиков, как горох, спрыгивая один за другим на землю. Немного погодя полезли и мы: я первый, а следом мои великовозрастные сотоварищи.

— Пароходы стоят у пристани, наш называется «Император Константин», — пояснил нам командир роты, и мы, встав в строй позади гвардейцев, направились к нужному пароходу.

«Император Константин» оказался небольшим прогулочным пароходиком, на который впереди установили морской станковый пулемёт, больше похожий на худосочную пушку с бронированным щитом, а по бортам навесили толстые листы железа. Собственно, на этом все изменения и закончились.

Поднявшись на его борт, солдаты разместились, кто где, а нам предоставили небольшие тесные каюты, рассчитанные на двоих человек, а не на четверых. Сидеть в тесноте и смотреть в иллюминатор я не хотел и, забрав с собой снайперскую винтовку, поднялся на палубу.

Свежий морской ветер чуть было не сорвал с меня армейскую фуражку и не бросил в свинцовые воды залива, но я в последний момент успел её подхватить и водрузил обратно на голову. Пароходик шёл ходко, выбивая из-под своего носа бело-пенистые буруны, а впереди на нас наплывал серый мрачный форт.

Форт напоминал своей формой огромный торт, залитый сверху чернейшим шоколадом. Его крыша даже отсюда выглядела какой-то обугленной, мрачнея сверху темнотой, стекающей сверху вниз по стенам. Многочисленные амбразуры, расположенные по кругу, в большинстве своём имели следы копоти от бушевавшего внутри пламени, совсем свежие. Тут я вспомнил о винтовке, что лежала у меня в руках, и, упёршись о стенку какой-то надстройки, приложил её к глазам и начал внимательно рассматривать сквозь прицел форт.

— Интересно, а почему не видно следов от пуль и снарядов? — сказал я вслух, отняв от глаз прицел.

— Наши с дирижаблей атаковали его и залили сверху чем-то сильно горючим и дымучим. Выкурили их, получается, как тараканов из щелей, потому и не видно следов от снарядов и крупнокалиберных пуль, не стреляли по форту с моря, — пояснил мне оказавшийся рядом капитан Бесконин, командир роты, плывшей на этом пароходе.

— Тогда ясно.

— Хорошо видно? — кивнул он на винтовку.

— Да, как будто рукой подать.

— Это хорошо, а то, боюсь, что на подходе к Кроншлоту станут по нам стрелять издалека, а мы и не сможем ответить.

Я невольно оглянулся на идущие параллельным курсом и позади нас различные пароходы, самоходные катера и небольшие военные судна. Всего я насчитал около двадцати морских средств, на которых везли войска для штурма.

— Да, могут избирательно палить, а могут и не тронуть, это уж как повезёт, наши на дирижаблях поддержат десант, чтобы не мешали высадке, но кто его знает, как там дальше получится, — продолжал пояснять командир роты.

Я кивнул.

— Буду стрелять отсюда, только вот качка мешает, а мне всего тридцать патронов выделили, винтовка редкая, патронов мало на неё сделали.

— Это я вижу, а чтобы стрелять, можно и на крышу парохода лечь, это, конечно, не очень удобно, зато можно стать единым целым с пароходом и произвести выстрел, взяв упреждение на качку, но лучше бы подождать, когда поближе подойдем. Ветра почти нет, волны слабые, стрелять можно.

— Понял, тогда подожду, когда подойдём ближе.

— Да не жди, я капитану скажу, он даст матроса, который поможет тебе улечься, как следует, снайпер нам нужен, тем более, из числа одарённых, тебе же просто так такую винтовку бы не вручили, так ведь?

— Да, я занимался снайпингом, и много чем занимался, вот и вручили её.

— Я про это и говорю. Подожди, сейчас поможем тебе подняться на крышу.

Минут через пять, опёршись на подстеленную дерюгу, я уже целился в наплывающий на нас берег. Через прицел винтовки я видел, как будто совсем рядом здания, баррикады, расположенные возле них, и перебегающих между ними людей.

Я не торопился стрелять, да и команды на то не имел пока, а просто рассматривал укрепления анархистов и сочувствующих им матросов, созданные на берегу. Пароход и другие плавсредства, на которых мы передвигались, шли быстро, и долго мне лежать в неведенье не пришлось.

Нас заметили уже давно, но не стреляли, ожидая, когда подплывём поближе, и тоже смотрели сквозь прорезь прицельных приспособлений. Не знаю, как на других кораблях, растянувшихся вдоль берега, но мы, в моём лице, были к высадке готовы. Вдоль бортов парохода выставили щиты из толстого металла, что немного укрывали спрятавшихся за ними солдат, выставили пару ручных пулемётов, вкупе станковому, что находился на носу парохода.

Большего сделать в кратчайшие сроки, скорее всего, и не оказалось возможным.

Мы постепенно подплывали на расстояние прямого выстрела, и все отчётливо напряглись, ожидая чего угодно. И всё же, начало боя оказалось неожиданным для всех. Внезапно окно на втором этажа берегового здания разлетелось на куски, и оттуда высунулось тупое