С тобой и навсегда - Алексей Птица Страница 32

— На нас напали, Ваша светлость! — тут же обратился к нему охранник, стоявший рядом.

— Это я помню, все живы?

— Все, — негромко сказал уже я, выступив из-за спины широкоплечего охранника, — только шофёр пока без сознания.

— Барон? Кто на нас напал?

— Не знаю, нас расстреляли, да ещё и гранату кинули напоследок.

— Вызовите карету скорой помощи и полицию.

— Полиция уже почти на месте, — сказал охранник, — вон городовой бежит, а скорую я сейчас вызову, только добежать нужно до телефона.

— Беги, — приказал граф, — барон меня прикроет.

Охранник кивнул и, сориентировавшись, побежал искать ближайший телефон, а граф опять потерял сознание. Я наскоро осмотрел его, страшась самого худшего, и заметил, что его китель порван в нескольких местах. К счастью, пули не смогли достать до тела, а вот лицо графа пострадало намного сильнее, чем всё остальное. Осколки стекла сильно посекли его, да ещё взрывная волна от взрыва бомбы контузила графа, я вроде бы удержал её, но граф находился впереди, и всё оказалось не так хорошо, как я думал.

Пока я суетился возле раненых, прибежал охранник, и только тут я вспомнил о своём револьвере. Вспомнил и начал тревожно озираться вокруг, поняв, что всё это время мы были фактически беззащитными от повторного нападения. Но уже подбежал городовой, а чуть позже примчалась карета скорой помощи и целое отделение местных жандармов.

Меня осмотрел врач, опросили жандармы, после чего оттёрли в сторону, оставив в гордом одиночестве охранять машину. Через несколько минут я остался вдвоём с городовым, что находился рядом до приезда грузовика-эвакуатора.

Карета скорой помощи увезла и графа, и водителя, и даже охранника вместе с ними. Эфиромобиль потихоньку парил, я с револьвером наголо бродил возле него, время от времени переговариваясь с городовым, и ждал, когда это всё закончится, наконец, для меня.

Закончилось всё поздно ночью, и уже под утро я с помощью полиции вернулся в особняк, сразу попав в руки графини. К этому времени она успела съездить в больницу к графу и получить там от больничных докторов заверения, что его жизни ничего не угрожает, после чего вернулась обратно.

Женевьева тоже ждала отца, но, как я понял, мать уговорила её пойти спать, и она сдалась, так и не дождавшись ни меня, ни отца. Войдя в гостиную, где меня встретила графиня, я устало посмотрел в её покрасневшие от слёз глаза, ожидая вопросов.

— Как вы себя чувствуете, барон?

— Плохо, впрочем, я наговариваю на себя. Можно даже сказать, что хорошо, учитывая, что нас всех чуть не убили. Вы уже в курсе всего произошедшего, Ваша светлость?

— Да, но я ничего не поняла, может, вы мне объясните, что произошло?

— Я и сам мало что понял, а приехавшие жандармы ничего не объяснили, если и разобрались больше меня. Да и не до того им пока, скажут позже, вряд ли это останется тайной. Когда я смог выбраться из автомобиля, то вместе с охранником выволок из него раненого графа и водителя, их сразу увезли на карете скорой помощи. Карету вызвал охранник, пока я оставался возле раненых, ну и… дальше, я думаю, вы всё знаете.

— Вас ранило?

— Нет, так, стеклом посекло.

— Расскажите мне всё в подробностях, я так поняла, что если бы не вы, то графа ничего не спасло?

— Я не знаю, Ваша светлость, скорее всего.

— Называйте меня просто Натальей Максимовной.

— Напали на нас, наверное, опять анархисты, не думаю, что бандиты, больно всё ловко устроили. Бандиты в этом смысле несколько, гм, туповаты, да и зачем им нападать на машину генерал-губернатора? Нет, здесь явно замешены те, с кем я воюю уже в который раз, — устало опёрся я о стол.

— Ой, садитесь же быстрее, я сейчас распоряжусь, чтобы вас напоили чаем.

— Да, было бы совсем неплохо.

— Сейчас, — засуетилась графиня, выскочила из гостиной, сама кого-то нашла и отправила на кухню.

Несколько слуг не спали, переживая о судьбе хозяина усадьбы, так всегда бывает, когда служат целыми поколениями одному семейству. Услышав приказ хозяйки, кто-то из них поставил чайник и собрал еду, оставшуюся с ужина, после чего принёс мне.

— Ну так вот, мы возвращались все вместе на машине, когда неожиданно на нас выскочила коляска извозчика с взбесившейся лошадью и протаранила машину, заставив её затормозить и съехать на тротуар. Водитель успел среагировать, но это оказалось только начало, дальше со всех сторон раздались выстрелы, и нас стали расстреливать, буквально в упор. И я подозреваю, что пули оказались не простые, скорее всего, даже не свинцовые, так как они пробивали толстое железо насквозь и не застревали в нём. А дальше в нас кинули бомбу. Я успел выставить щит, но после показа сила дара ещё не восстановилась полностью, поэтому я и не смог защитить графа и всех остальных от ранений.

— Боже! Боже! — закрыла ладонями лицо графиня, — я так и подумала, боже, за что⁈ Он столько сделал для людей: и помогал, и устраивал, а они хотели его убить! Женевьева, когда узнала, плакала навзрыд. Спасибо Вам, барон!

При упоминании Женевьевы, я вскинул голову, но графиня не заметила этого, да и не до того ей, конечно же, чтобы за мной следить.

— Да, я случайно оказался в машине с графом, он просто решил меня забрать с собою.

— Видит Бог, что ничего не происходит случайно.

— Не знаю, но то, что мы едва не погибли, это правда.

— Меня не пустили к мужу, вы знаете, что с ним, насколько тяжелы его ранения?

— Я серьёзных ранений у него не увидел, возможна сильная контузия от взрыва бомбы, а от пуль и осколков я его успел защитить.

Графиня порывисто встала, комкая в руках мокрый от слёз платочек.

— Сударь, вы уже несколько раз спасаете членов нашей семьи, я было хотела, чтобы Женевьева и не думала о вас и не пыталась общаться ближе, но обстоятельства так складываются, что вы становитесь нашим защитником. Это нелепо и даже смешно, но я чувствую прямо сердцем, что это так. Какой награды вы хотите от нас за это?

Я не думал ни секунды и сразу сказал.

— Мне не нужна никакая награда, кроме руки вашей дочери, только ради неё я живу и совершаю подчас невозможное.

— Вы так любите