Три комнаты под березой - Ирина Игоревна Седова Страница 24

— Они будут резать тебе голову?

— Нет, просто задавать много вопросов. И если решат, что я сумасшедший, запрут в больницу и начнут насильно кормить таблетками.

— И я тебя больше не увижу?

— Вот именно. Меня сюда больше не отпустят!

Этот аргумент был более чем впечатляющ. Будущий Руслан даже у матери спрашиваться не стал — он незамедлительно отправился со своим другом в село к его бабушке с дедушкой.

— Вот он, Лешак — гордо представил его Матвей родне.

Кроме стариков, как оказалось, в тот момент в доме находилась куча народа: родители Матвея, его дядья по отцу и их дети. И все они махом высыпали во двор, чтобы познакомиться с необычным гостем.

— А какое у тебя настоящее имя? — спросил старик. — Какой ты фамилии? Мы — Фатьяновы.

— Мама зовет меня «Сынок», — отвечал лесной житель добродушно, даже не подозревая, какой клубок страстей вызвало в семействе его появление.

Между тем старуха, окинув его внимательным взглядом, что-то проговорила на ухо старику, и до юного лесовика донеслось имя «Макар».

— Да, это имя моего отца, — согласился он без всякой задней мысли. — Мама говорила, что я очень на него похож.

— Один-в-один, — закивала головой старуха. — Даже одет в такую одёжку, в какой тот пропал!

— Расскажи нам о своих жизненных планах, — сказал Фатьянов-средний за обедом.

Вся большая семья сидела на веранде за большим дощатым столом, кроме малышей, которые были уже накормлены и «паслись» на другом конце двора, играя во что-то им одним понятное.

— Будущее? — удивился обитатель священной рощи. — Ну, буду продолжать жить. Как и раньше.

— А профессия? Куда поступать намерен?

— Папа, какое поступление? У него же документов нет! — воскликнул возмущенно Матвей. — Я же тебе говорил: его мать скрывает его ото всех!

— Ну, документы по нынешним временам не проблема, — остудил его пыл хозяин дома. — Никитос, ты же поможешь с этим?

— Помочь-то можно, бумаги можно легко купить, если знаешь места, где они продаются. Весь вопрос, стоит ли мараться перед законом, если молодой человек чист как пустой лист бумаги и никуда не стремится.

— Я хотел бы стать программистом, — сказал лесной обитатель. — Но для этого надо иметь аттестат об окончании школы и сдать экзамен на ЕГЭ.

— И знания чтобы в голове были. Как с этим?

— Знания у него есть. Мы с ним занимались по моим школьным учебникам, — сказал Матвей.

— Ага, вот почему ты постоянно терял их, и нам приходилось приобретать тебе новые. Но это хорошо, что твой друг одолел весь курс за 9 классов. Можно будет купить у кого-нибудь из деревенских, кто не хочет идти в десятый класс, весь комплект документов, и под новым именем твой приятель продолжит житье-бытье в цивилизованном обществе.

— Дорого, поди, — пробурчал хозяин дома. — Платить-то из чьего кармана будем?

— Скинемся отец, скинемся. Я вот думаю: не родственник ли он нашей Олеське? Может, возьмет она его под свое крыло, чтобы он мог в город уехать и там при ней жить? Квартира у нее большая, найдет, куда парнишку поместить…

Глава II

Матвейка и мавки

Поспать еще Руслан не успел. Вскоре была утренняя поверка и прием пищи, после чего его вызвали на допрос. В этот раз его мурыжили еще дольше. Запустив агрегат по скашиванию травы, на обочине в зарослях борщевика полиция обнаружила еще один девичий труп. Почему следователь вбил себе в голову, будто Руслану об этом должно было быть известно, Руслан так и не смог понять. А заглянуть в память не получилось, потому что для этого необходимо было установить с допрашивающими тактильный и визуальный контакт, да и желание с их стороны открыться не помешало бы.

Но поскольку такого желания никто из следователей или оперативников не проявлял, и руки свои к нему они протягивали исключительно для того, чтобы тряхануть за шиворот, то тактильный контакт на чтение мыслей сработать не мог. Да и в глаза они почему-то смотреть ему избегали.

Вот и получалось, что внушить им, чтобы в его невиновность они поверили и отпустили хотя бы под подписку о невыезде, было нереально. То есть как бы и можно, но Руслан знал, что за ним наблюдают через камеру, установленную напротив, поэтому применять приемы гипноза было чревато непредсказуемыми последствиями. Банальная осторожность требовала от него бдительности — выдать себя было опаснее любого обвинения.

К тому же среди следователей промелькнуло знакомое лицо, а именно лицо Фатьянова-среднего, Матвейкиного отца. Руслан знал, что «дядя Никитос» сделает все, чтобы разобраться в ситуации, а также сообщит Олесе, где находится ее младший брат, и что с ним. Поэтому он не паниковал, на провокации не поддавался и тупо твердил, что ничего не знает и вообще не при делах.

Вернувшись в камеру, он с некоторым удивлением отметил, что отношение к нему там слегка изменилось. Верзила смотрел на него почти с благоговением как на ангела-спасителя, от бомжа не веяло ни перегаром, ни хронической привычной болью, а молодой и нарывистый «мститель» не пылал желанием отыграться на его костях. Что же касается Болгарина, то тот был хмур, суров, но корректен.

— Ну, рассказывай, — обратился он к Руслану, чуть тот подошел к столу с намерением продвинуться мимо к своей кровати. — Все как Гвоздь и предсказал, угу? Не сняли с тебя обвинения?

— Нет, — мотнул головой Руслан. — Они еще один труп нашли.

— И ты все еще надеешься на справедливость?

— Конечно.

— А это точно не ты? — спросил молодой гопник. — Я вот чувствую, что ты мог бы. Есть в тебе что-то такое… Тебе ж ничего не стоит человека прикончить, разве не так?

— Конечно, я способен был бы их убить, — отвечал Руслан в раздумьи. — По неосторожности. Но я бы не поступил так бесхозно с телами. Я бы или положил трупы так, чтобы их сразу нашли и опознали, либо предал бы земле. Мертвое к мертвому, чтобы дать жизнь живому.

Четверо его сокамерников оторопело на него уставились.

— И ты вот так спокойно в этом признаешься? — прищурившись, произнес старик.

— А разве я сказал что-то необычное? — пожал плечами Руслан. — Каждый человек способен на убийство, только каждый на свое. Это не мое, вот и все.