Черные ночи - Геновева Димова Страница 21

Косара мысленно выругалась. Если Соколица не даст Карайванову желаемого, она ему скоро надоест. И тогда он, вероятнее всего, продаст ее на торгах, как и Врану.

— Ты сказал, что знаешь, где ее держат? — повернулась к Маламиру Косара.

— Да. На складе в речном районе.

Асен нахмурился, знакомая складка между его бровями стала глубже.

— Откуда ты это узнал? Карайванов не поделился бы такой секретной информацией с кем-то вне ближайшего круга.

Маламир посмотрел на свои руки — его пальцы, обхватившие чашку кофе, дрожали.

— Я работаю на него уже некоторое время… Может, он начинает мне доверять.

— Ну а вот я тебе не доверяю. — Асен откинулся на спинку стула, скрестив руки. — Твой босс наконец-то делится с тобой важной информацией, а ты первым делом бежишь сюда и сдаешь его? С трудом верится.

Косара бросила на него задумчивый взгляд. Раньше он никогда так быстро не отмахивался от людей, выбравших правильную сторону. Тот Асен, которого она знала, верил в добрые начинания.

Он поймал ее взгляд на себе и пожал плечами:

— Считай это интуицией следака.

— Клянусь, я правду говорю! — умоляюще взглянул Маламир на Косару. — В прошлом я совершил много вещей, достойных сожаления, но сейчас я умываю руки, раз дело коснулось торговли людьми… — Он перевел взор на Врану. — То есть торговли юдами.

Косара пожевала нижнюю губу. В глубине души она ему верила, зная, как сильно он заботился о своих питомцах-караконджулах. Возможно, его симпатия распространялась и на прочих монстров. Но вдруг ее бдительность ослабла и она ему доверяет исключительно по старой дружбе?

— Есть одна вещь, о которой вы все забыли, — сказала Роксана. — Маламир чуть не погиб, предав Карайванова.

— Хорошее замечание, — признала Косара.

Она хорошо его знала, и, если бы он притворялся, — что ж, тогда это было бы чертовски талантливо. Все-таки Маламир был склонен переигрывать, даже когда и вправду работал в театре.

Вместо ответа Асен хмыкнул, не находя, с чем поспорить.

— И мне кажется, вы забыли кое-что еще, — вмешалась Врана. — Пока мы сидим здесь и болтаем, Карайванов мучает мою сестру.

— Поверь мне, я прекрасно об этом помню, — сказала Косара. — Ну, Маламир? Какой план?

Маламир вздрогнул, словно полагал, что его роль в разговоре окончена.

— Я могу отвести вас туда, где он ее держит. А уже после… — Он пожал плечами.

Тут Асен и Роксана заговорили одновременно.

— Сколько охранников? — спросил Асен.

— Как вооружены? — допытывалась Роксана.

— Три охранника, — сказал Маламир. — С пушками.

— Всего три? — снова нахмурился Асен.

— Похоже, Карайванов не ждет проблем. О местонахождении Соколицы знают лишь несколько человек. — Маламир взглянул на свои часы на длинной серебряной цепочке, которые, как подозревала Косара, обладали гипнотизирующими свойствами (поэтому она старалась на них не смотреть). — Нам лучше поторопиться, если мы хотим успеть к смене караула. Что скажете?

Роксана и Врана тут же встали. Асен и Косара переглянулись.

Косара легко прочла на его лице, в вопрошающем изгибе бровей и тонкого рта, что все это ему совсем не нравится. Но был ли у них выбор? Карайванов пленил Соколицу, и, даже если он еще не причинил ей вреда, его терпение скоро истощится. Косара знала, каков он.

И Косара все еще должна этой юде за спасение от Змея. А Асен задолжал сестре этой юды. А Косара — Асену… Их опутала паутина обязательств, и, видит бог, мало какая ведьма ненавидела что-то сильнее, чем быть в долгу. Долги всегда нужно платить.

— Идем, — сказала Косара, и она готова была поклясться, что Асен нахмурился.

9

Асен

От их затеи дурно пахло. Не только потому, что сейчас они шли узкими улочками речного района, перепрыгивая через кишащие мухами кучи мусора и голодающих бродячих кошек, дерущихся за объедки. И дело было даже не в старом пальто отца Косары, которое Асен одолжил в ее гардеробе и теперь ему било в нос запахом плесени с лавандой.

Было что-то, о чем Маламир им не говорил, Асен чувствовал хребтом. Что-то не складывалось.

Однако Косара к нему не прислушивалась, и ему требовалась ее помощь, если он хотел выжить в этом городе. Он знал это по опыту.

К тому же у него не было плана получше. Если они будут слишком долго тянуть, Карайванов пронюхает о предательстве Маламира и перевезет Соколицу в другое место. В Чернограде нашлась бы тысяча темных, укромных уголков и щелей, где можно легко спрятать монстра. Они никогда ее не найдут.

Поэтому лучшее, что мог сделать Асен, — это быть бдительным, оставаться начеку и надеяться, что, если дело дойдет до стычки, он достаточно быстро выхватит пистолет у какого-нибудь приспешника Карайванова.

Бедро, у которого он обычно носил свой револьвер, казалось голым. Сломанную пушку он выбросил, как только стало очевидно, что та не подлежит починке. Его единственным оружием был нож во внутреннем кармане пальто — еще в юности он выучил несколько приемов, от которых противнику могло сильно не поздоровиться. Хотя в последние годы Асен пользовался ножом разве что для нарезки моркови тонкой соломкой.

Он был слабым звеном их маленькой группы и прекрасно это понимал. У Роксаны имелся пистолет, а также по меньшей мере дюжина ножей, рукоятки которых заметно торчали из ее карманов, сапог и пояса. Маламир только выглядел тощим: его костяшки были содраны и окровавлены, и в любом случае он коренной черноградец. Значит, сможет за себя постоять. Врана — монстр. А Косара, ну… Косара — ведьма с двенадцатью тенями, хотя она и без них была устрашающей.

Асен среди них кто? Полицай с кухонным ножом.

Он намеренно держался последним в группе, следя за флангом, и тут Косара замедлила шаг, чтобы идти рядом с ним.

— Что-то не так? — спросила она.

— С твоим доверием Маламиру что-то не так, — пожал плечами он.

Косара замерла. Асен знал: она никогда не признается в том, как легко доверялась людям, особенно тем, кто однажды уже ее предал.

— Ты просто не видел его, когда Роксана пришла с ним. Он еле стоял. На последнем издыхании.

Асен издал уклончивый звук. Возможно, Косара права. Возможно, он не доверял Маламиру только потому, что его последнее предательство жестоко ранило ее, а Асен не хотел снова видеть ее страдающей.

Украдкой, не в силах сдержаться, он бросил на нее быстрый взгляд. Она казалась измученной, беспокойной, ее губы были искусаны. Она смотрела на него двумя разноцветными глазами, карим и зеленым, обрамленными двумя мягкими светлыми прядями.

А ведь