Придворный Медик. Том 2 - Алексей Аржанов Страница 9

теперь делать? Куда бежать? Посмотри, до чего довели тебя твои идиотский игры! Я ведь говорила тебе, чем всё это закончится. И предупреждала, что Дубкову доверять нельзя. И что теперь? Если я права, он уже раскололся и назвал твоё имя! Тебя выгонят из императорского двора. Лишат должности. Никаким дипломатом ты больше не будешь. И это только в лучшем случае!

Трудно словами описать, как она надоела барону Шолохову. Каждый раз, когда она заводила свою шарманку, он чувствовал себя глубоко оскорблённым. И даже не потому, что она его супруга. А потому, что эта девка младше Виктора аж на двадцать пять лет. И она ещё умудряется его поучать? Нет уж!

— Замолчи, Анна, — процедил Виктор. — Прекрати свои истерики сейчас же! Виноват в произошедшем не Дубков, а Булгаков! На Эдуарда Дмитриевича я всегда мог положиться. Всё шло гладко, пока в их клинике не появился этот молокосос.

— По-моему, Павел Булгаков — один из немногих лекарей, которые действительно пытаются помочь людям, а не выкачивают из них деньги! — заявила Анна Николаевна.

Барон обомлел, услышав это заявление.

— Что ты сейчас сказала? — прошептал он. — Уж не хочешь ли ты сказать, Анечка, что ты к нему за помощью обращалась?

— Нет… Не обращалась! — с заметной неуверенностью ответила она. — От слуг наших слышала. Многие к нему ходят. И пока что ни один не ушёл из его кабинета недовольным.

— Вот дура! — рявкнул Шолохов. — При чём тут довольство этих плебеев⁈ Дело в том, что Булгакову доверять нельзя! Как личный лекарь он абсолютно бесполезен. Ничтожество, а не союзник! Слишком амбициозный, слишком своенравный. Никому не захочет подчиняться. Дубков таким не был.

— Разве в таком случае его можно называть ничтожеством? — приподняв одну бровь, спросила Анна. — По-моему, всё как раз наоборот.

— Да ты ж ничего не понимаешь в моём деле! — махнул рукой Виктор Петрович. — Тебе прыщик вылечат — и ты уже скачешь по дому, как полоумная. Пойми ты наконец! Дубков давал мне влияние на клинику. Давал влияние на других дворян. На наших соседей! А теперь его нет. И хуже всего — он может проболтаться. Его накачают зельями — и к вечеру мне прикажут явиться к главнокомандующему службой безопасности. А граф Бондарев не даст мне ни единого шанса оправдаться. Он сразу же поведёт меня к императору.

— Поэтому я и спрашиваю тебя, Виктор, что мне делать? — повторила свой вопрос Анна. — Куда бежать, если тебя схватят? Ты об этом подумал? Или же тебе на меня абсолютно наплевать?

— Да успокойся ты, — вздохнул Шолохов, вновь схватился за сердце, затем достал из ящика таблетку нитроглицерина и положил её под язык.

Дождавшись, пока горький препарат рассосётся и впитается в кровь, он продолжил:

— Единственный выход — звать нашего Хранителя тайн. И лучше пригласить его на ужин сегодня же.

— Кого? — нахмурилась Анна.

— Единственного человека, который может исправить ситуацию. Того, кто знает о дворе даже больше, чем император. Только его услуги очень дорого нам обойдутся.

— Так вопрос в деньгах? — поинтересовалась Анна Николаевна. — Тогда в чём проблема? У нас их — пруд пруди!

— Нет, Анна, ему понадобятся не деньги, — помотал головой Шолохов. — Скажи, у нас ещё остались симпатичные служанки?

— Это тебя стоит спросить. Обычно ты на них заглядываешься.

— Не дерзи мне! — прикрикнул Виктор Петрович. — Так остались или нет?

— Должны быть, — коротко ответила Анна.

— Тогда выбери ту, которую тебе не жалко.

* * *

Впервые в жизни Биркин откровенно устал из-за допросов. Поддерживал его лишь тот факт, что висящий перед ним человек пытался навредить Павлу Булгакову.

Эдуард Дмитриевич Дубков выглядел измождённым, хотя Аристарх ещё даже не успел приступить к допросу. Перед Дубковым его до смерти вымотал санитар Елисеев. Этот болван, похоже, совсем с ума сошёл. Ни пытки, ни зелья правды — ничего не помогало. Так и твердит про какую-то чёрную пантеру. Очевидно, не выдержал стресса парень. Убийство оказалось для него слишком тяжким бременем.

— Что же вы, господин Дубков? — открывая ящик с инструментами, начал Биркин. — И пациента чуть не убили. И Павла Андреевича покалечить попытались. Ну что это такое? А я ведь уже думал к вам на приём записаться…

— Прекращайте этот спектакль, — помотал головой Дубков. — Спрашивайте, что хотите узнать, Аристарх Иванович. Только не пытайте. Я расскажу вам всё.

— Да ну? — поморщился Биркин. — Так просто? А давайте лучше представим, что вы отказываетесь. Потерпите часок, а потом уже расколетесь.

— Да что же вы за человек-то такой⁈ — воскликнул Дубков. — Я ведь уже сказал, что не имею ничего общего с убийцами, которые нацелились на императора! Мои мотивы были другими.

— О мотивах ваших я буду слушать только после этого, — Биркин щёлкнул ножницами, но тут же их выронил, поскольку его телефон начал звонить и свалился со стола.

У Аристарха Ивановича были забиты номера почти всех дворян императорского двора. И получить звонок именно от этого господина он совершенно не ожидал.

— Слушаю, — ответил на звонок Биркин.

— Аристарх Иванович, вас беспокоит граф Шолохов. Виктор Петрович. Скажите, вы уже начали допрос господина Дубкова?

— А с какой стати вы интересуетесь такими деталями? — поинтересовался Биркин.

— Я хочу пригласить вас на ужин, — заявил Шолохов.

Кто-то поделился с ним кодовой фразой. Этого Биркин не ожидал, но отказываться не собирался. От таких предложений Аристарх Иванович в принципе никогда не отказывался.

— В таком случае допрос будет отложен. Прибуду к вам сегодня вечером.

* * *

Почти весь приём я принимал пациентов на автопилоте. Качество медицинской помощи от этого не ухудшилось. Просто я влетел в состояние «потока» и получил возможность размышлять на другую тему, параллельно с приёмом.

У меня уже созрел план, как организовать работу дневного стационара. Осталось только рассказать об этом Евгению Кирилловичу — и можно приступать к делу!

Как только пациенты закончились, в мой кабинет влетела Анастасия Ковалёва. Она чуть было не бросилась мне на шею, но всё же сдержалась.

— Не могу поверить, что у тебя правда это получилось, Павел! — воскликнула она. — Мне только сейчас сообщили, что с понедельника мы будем работать вместе! Чего же ты молчал целый день?

— Я