Гоцюй - Джин Соул Страница 9

– Поприветствуй будущего мужа, – подтолкнула её довольная госпожа Цзи. Конечно же, выбор был сделан не без её участия. Клан бойцовых петухов приходился ей дальней роднёй.

А-Цинь, как марионетка, поклонилась. Третий сын клана бойцовых петухов ответил тем же.

– Какая прекрасная пара! – сказала госпожа Цзи громко.

Птицы так не считали.

– Жаль малышку, – пробормотала горихвостка. – Известно же, что у бойцовых петухов крутой нрав и большие гаремы.

Глава Цзинь поднял кубок вина:

– За новую пару!

– За новую пару! – пришлось откликнуться птицам.

Кроме родственников госпожи Цзи, помолвкой были недовольны почти все, особенно те, кто сам имел виды на это место – зятя главы горы Певчих Птиц.

А-Цинь тоже должна была выпить глоточек вина, но когда все отвернулись, чтобы посмотреть, как третий сын клана бойцовых петухов опрокидывает в себя целый кубок, она выплюнула вино и вытерла рот.

Праздник длился всю ночь.

14. Узел в сердце госпожи Цзи

На пятнадцатый год настало время для А-Цинь отращивать чёлку и делать причёску. Она пошла в мать, и волосы у неё были блестящие и чёрные.

Принято было, чтобы дочери наследовали украшения матерей, но все вещи покойной госпожи Цзинь куда-то пропали. А-Цинь подумала, что отец мог распорядиться выбросить их, но не решилась расспрашивать. Сохранилась одна только шпилька, которую припрятала, а может, и стащила в своё время старая нянька. Теперь же она отдала шпильку девочке, чтобы та могла заколоть причёску, и нашептала заодно, что, должно быть, вещи покойной госпожи Цзинь припрятала в свой сундук мачеха.

– Нехорошо на неё наговаривать, – неодобрительно сказала А-Цинь.

Она не видела, чтобы мачеха когда-нибудь надевала вещи, похожие на те, что носила обычно родная мать.

Но она рада была получить хотя бы одну памятку о матери и шпилькой очень дорожила. Шпилька была простенькая, деревянная, потемневшая от времени, но причёску держала хорошо.

Госпожа Цзи между тем размышляла о собственном положении в клане фазанов. Ребёнка у неё до сих пор не было, и дочь главы Цзиня по-прежнему оставалась единственной наследницей. Но не шатким ли становилось положение госпожи Цзи в таком случае? Глава Цзинь вполне мог прельститься какой-нибудь молоденькой птичкой, чтобы родить себе сына. Все мужчины мечтают о сыновьях, а дочери – пролитая вода. К госпоже Цзи он уже явно начал охладевать, но всё ещё хвалил её за то, что она была хорошей мачехой для его дочери.

Госпожа Цзи хорошей мачехой не была, она лишь притворялась таковой. Зависть к падчерице укоренилась в её сердце.

А-Цинь – золотая птица, и её положение в клане было особенным. Даже не будь она наследницей, её всё равно ценили бы больше, чем самую распрекрасную жену главы клана. Птицы на неё заглядывались. А что в ней было хорошего? Веснушки, которые она заупрямилась свести? Сама госпожа Цзи была белолица, но отчего же заглядывались не на неё?

Но госпожа Цзи понимала, что влияния в клане можно добиться, лишь имея воздействие на падчерицу, и хорошо скрывала собственные чувства. Перед мужем она девочку похваливала, но сетовала, что та «не уродилась красавицей».

– Накрасится, – отмахнулся глава Цзинь.

Эти слова госпожу Цзи задели. Он явно усмехался, говоря это, и поглядывал на её набеленное и нарумяненное лицо. Уж не хотел ли он намекнуть, что и она не красавица? Госпожу Цзи словно обожгло изнутри, и узел в её сердце затянулся ещё крепче.

– Однако же нехорошо, если птицы будут всякое болтать, – скрыв эмоции, сказала она.

– Всякое? – нахмурился глава Цзинь.

Госпожа Цзи опустила глаза, терзая в пальцах платочек, и сказала:

– Будто бы наследница недостойна. Нельзя, чтобы к ней относились пренебрежительно. Они должны увидеть, что достоинств у неё больше, чем недостатков, и место наследницы она занимает заслуженно.

Разумеется, ничего подобного птицы не говорили, всё это было выдумкой госпожи Цзи. Но глава Цзинь не стал разбираться, правда ли это, и принялся ругаться и грозить болтунам расправой. Госпожа Цзи ловко умилостивила его гнев и сказала:

– Не извольте беспокоиться, я этим займусь.

Сложно сказать, чего ей хотелось больше – обрести полное влияние над наследницей клана и тем самым обеспечить себе безопасность или добиться того, чтобы положение самой наследницы стало шатким. Если бы птицы действительно усомнились в ней…

Госпожа Цзи и сама не знала, чего хочет, но решила, что её любой результат устроит.

– И что ты думаешь делать? – спросил глава Цзинь.

Госпожа Цзи, собравшись с мыслями, изложила ему свой план.

– Как бы ни решили, что ты плохая мачеха, – усмехнулся глава Цзинь.

– Ах, – патетично сказала госпожа Цзи, – меня это нисколько не заботит. Ради А-Цинь я готова пойти на что угодно.

– Повезло моей дочери с мачехой, – засмеялся глава Цзинь.

Госпожа Цзи сладенько улыбнулась в ответ.

– А что там этот третий петушиный сын? – вдруг спросил глава Цзинь. – Не пора ли взять его в семью?

Госпожа Цзи прикусила губу изнутри. Если поженить их прямо сейчас и у молодых всё сладится, А-Цинь может родить на следующий же год. А если родится мальчик, то право наследования клана перейдёт к нему. Госпожа Цзи не готова была становиться бабкой. К тому же она всё ещё надеялась понести, и лучше бы это случилось прежде, чем у главы Цзиня появятся внуки.

– Не стоит торопиться со свадьбой, – сказала она вслух с озабоченным видом. – Тогда птицы решат, что мы полагаемся на зятя, чтобы получить настоящего наследника клана, и положение А-Цинь лишь ухудшится. Вот когда о ней заговорят, тогда можно и украсить гору алым шёлком.

– Дельно говоришь, – поразмыслив, кивнул глава Цзинь. – Но как бы этот третий петушиный сын не загулял. Что, падок он на женщин?

Госпожа Цзи захихикала:

– Он хорош лишь в петушиных боях, до женщин ему нет дела. Бойцовые петухи наседок топчут редко.

15. Наследница получает новый дом

На другой день госпожа Цзи велела позвать к себе А-Цинь.

– Матушка, – вежливо приветствовала её А-Цинь.

Госпожа Цзи сидела в плетёном кресле и обмахивалась веером. Увидев падчерицу, она принялась вздыхать. А-Цинь уже привыкла к подобному обращению и терпеливо ждала, когда мачеха, обронив несколько слов сожаления насчёт её невзрачной внешности, перейдёт к тому, для чего её позвала.

– А-Цинь, – сказала госпожа Цзи, навздыхавшись, – пора поговорить о твоём положении в клане. Ты являешься единственной наследницей клана фазанов и горы Певчих Птиц.

Новостью это для А-Цинь не было. Она лишь кивнула, не понимая, для чего мачеха завела этот разговор.

– Мы-то знаем, что ты достойна этого, но вот другие… – с притворным вздохом покачала головой госпожа Цзи. – Ты замечала, что на тебя смотрят? Они сомневаются, что ты заслуживаешь этого. Говорят, что недостойно полагаться на собственное происхождение.

Разумеется, А-Цинь замечала, что на неё смотрят, но никогда не думала о причинах этих взглядов. Лицо её омрачилось. Госпожа Цзи, заметив это, удовлетворённо улыбнулась.

На самом деле птицы ничего подобного не говорили и не думали. А-Цинь всем нравилась, потому и притягивала взгляды. К тому же они знали, что она золотая птица и будущая хозяйка горы, и многие хотели бы заручиться её поддержкой в будущем. Птицы видели, что девочка умна, и не сомневались, что после замужества приберёт к рукам не только туповатого мужа, но и весь клан.

О яде, который госпожа Цзи годами вливала падчерице в уши, чтобы принизить её мнение о себе, птицы и не подозревали.

– Красивая птица расположит других, распустив перья, – сказала госпожа Цзи, – но тебе, бедная курочка, придётся постараться, чтобы заслужить всеобщее уважение. Ты должна поступками доказать, что достойна быть наследницей клана фазанов.

– Доказать поступками? – повторила А-Цинь задумчиво.

– Быть старательной, скромной, терпеливой, не желать ничего сверх меры, – сказала мачеха.

Это была выдержка из «Поучения добродетельным жёнам», и госпожа Цзи решила ею воспользоваться в собственных целях.