Головы с плеч - Зои Хана Микута Страница 8

Время тянулось бесконечно, но в конце концов Святая скрылась за углом, и к этому моменту обои вокруг первых рун уже загорелись.

Тогда Икке стало плохо от ее магии. Ее бросило в жар, потом в холод, в глазах потемнело. Она вышла из тьмы, захлебываясь жидкостью, которая забила ей глотку; она не могла говорить, потому что рука Каро, стоявшей на ступень ниже ее, по-прежнему закрывала ей рот. Ее подруга плакала, ее плечи содрогались от мучительных рыданий, и первой сознательной мыслью Икки была изумленная и благоговейная мысль о том, что Каро при этом не издает ни звука. Ошеломленная, она подняла руку, коснулась высокой скулы Каро.

Каро наклонила голову, прижалась к ладони Икки, и тогда Икка увидела там, наверху, над ухом Каро, на потолке над лестницей, Святую.

Тело чудовища подергивалось, голова была откинута назад, глаза были распахнуты, а рот разинут неестественно широко. Пальцы двенадцати рук, державшиеся за стропила, разжались, а потом она начала падать; вся эта масса серых рук и ног падала прямо на них, и Икка завопила, снова, снова, и толкнула Каро в тень.

После перехода они выкатились из-под кровати Текки, которая вызывала в памяти Икки столько радостных, головокружительных воспоминаний.

Икка наткнулась на что-то мягкое, а потом Каро с силой врезалась в нее. По ее венам текла жгучая магия; она не погасла, не ослабела, вовсе нет – нет, сейчас она набрала силу, и серебряная пена выступила у Икки на губах. Икка сплюнула, вдохнула дым. Комната кружилась, кровать с четырьмя столбиками ползла вверх по обоям с узорами в виде барвинков. Книги были рассыпаны по полу под окном, выходившим в сад.

Каро закричала.

Она скрючилась на животе у Икки, хватаясь за что-то руками. Мягкий предмет отодвинулся от левого плеча Икки.

Икка повернула голову, коснулась щекой дурацкого старого ковра и встретила пустой взгляд черных глаз Текки.

– Нет, – простонала Икка, чувствуя, как содрогается в конвульсиях тело Каро, – нетнетнет…

Текка умерла. На голове зияла страшная рана, она была залита собственной кровью, и Икка чувствовала на лице эту теплую, влажную кровь, пропитавшую ковер. Теперь Каро пыталась переползти через нее, пыталась добраться до Текки, и Икка села, чтобы оттащить подругу прочь, чтобы заставить ее сидеть неподвижно и тихо, но, несмотря ни на что, рыдания рвались у нее из груди. Где же шок? Где отупение, бесчувственность, благословенное природное лекарство, которое сейчас должно было успокоить ее? Она все чувствовала, остро, как никогда, и всего было слишком много: и горя, и вины, и тошноты, и гнева, гнева, который питал ее магию; она тонула в нем, серебристая пена снова пузырилась у нее на губах, капала на волосы Каро, как лучи лунного света.

– Надо уходить, – всхлипнула Икка. Следующий переход через тьму мог ее убить – ну и что, ей было все равно. – Пожалуйста… Каро… нам надо уходить.

Но Каро застыла, и взгляд ее огромных, расширенных от ужаса глаз метнулся к двери. Только в этот миг Икка кожей почувствовала, что ей в затылок смотрит Святая.

И только потому, что Икка окаменела, не могла обернуться и продолжала смотреть прямо перед собой, она увидела, как первая ворона врезалась в стекло.

Черное тело вырвалось из дыма, понеслось прямо в окно головой вперед, потом с жалким карканьем расплющилось и безжизненно сползло вниз, в огонь. На стекле осталась паутина трещин, и в мозгу у Икки со странной ясностью возникла мысль о том, какая же она четкая и изящная, эта паутина… а потом появилась вторая ворона и уничтожила ее.

Утыканная осколками птица рухнула на ногу Икки и через несколько секунд умерла. Но это было неважно; только что ворона была одна, и внезапно появилась целая стая, сотни птиц, масса черных перьев и когтей врывалась в комнату через разбитое окно, и лишь после этого Икка вышла из ступора, оглянулась и увидела, как Пиллар замахивается, чтобы нанести удар, и первая птица врезается в ее перепачканную магией грудь.

Потом Каро снова упала на Икку, прикрыла ее своим телом, и синий сок ее магии обжег кожу Икки, и повсюду, повсюду были вороны и их хищные когти и клювы. Икка никогда в жизни не слышала такого шума. Словно их всех троих разрывали на куски. Она отчаянно цеплялась за воспоминание о беседке, в которой они сидели каких-то полчаса назад, об оглушительной тишине двора, скрытого в тумане, о журчании дождя в водосточных желобах.

Это не помогло. Икка была здесь, ее рвали на части, ее убивали.

Икка протянула руку. Птичьи когти царапали ей кожу, пока она пыталась нащупать маленькую, холодную кисть Текки под перьями. Нашла пальцы, скользкие от крови, которая выступила в свежих порезах, крепко сжала. По крайней мере, они были вместе. По крайней мере, им троим предстояло умереть вместе.

Почти.

Гнев усиливался, усиливался, он просто продолжал и продолжал прибывать.

Икка ощутила присутствие тьмы. Нет – она ощутила присутствие непроглядного мрака, какие-то странные неподвижные пятна, которые она могла нащупать, но не видела. Они были здесь, они были везде. Где же они? Откуда они взялись, ведь давно наступило утро? Эти темные «полости» почему-то казались скользкими…

Икка сосредоточилась. Потянулась к этим темным пятнам… Они были внутри Каро, в каждой из ее ворон, в самой Икке. Внутри Пиллар. Именно в тот день молодая ведьма узнала о существовании этих странных, горячих теней, которые прячутся среди внутренних органов.

Икка простонала, обращаясь к Каро:

– Убери этих гребаных птиц.

Когда Каро широко развела руки, забрызгав их обеих своей магией, Икка заставила себя поднять голову и увидела длинный серый торс Святой. И Икка поняла. Под этой серой, как у мертвеца, кожей полость тела Пиллар была заполнена тьмой. И было божество без имени, новое божество, оно склонялось к Икке, охваченное нездоровым любопытством, и ждало, гадая, поймет ли она, что делать с этой тьмой.

Она поняла. А может быть, и не поняла. Но Иккадора была разгневана, и она просто сделала движение, прицепила заклинание к этой тьме, крепко ухватилась за него и потянула.

Что-то произошло. Что именно, Икка поняла лишь через несколько лет, но когда поняла – о! Но это было неважно, потому что Икка увидела, что она сделала, хотя и не знала, как именно она это сделала. Она увидела, как тьма выходит из Святой, как тени выступают из пор Пиллар. Соприкасаясь с воздухом, тьма прижигала