Королева Мальронс - Максим Шаттам Страница 52

Пьющий невинность скрестил руки на груди:

– Тогда я спрошу по-другому: кто создал это каплю? Кто сбросил ее с вершины горы и зачем? Бог существует!

– Ладно, – пожав плечами, уступила Эмбер, – я этого не отрицаю. Я просто пытаюсь показать, что моя теория тоже имеет право на существование. Человек может быть тем, кто он есть, не загоняя себя в сомнительные рамки морали, которые делают его слабее, а не помогают выжить. Моя теория не опровергает существование Бога, но помещает Его в другое, более отдаленное место.

– Бог – это не место, где ты выбираешь что хочешь! – парировал Пьющий невинность. – Ты не можешь взять немного того, немного этого…

– Вот это-то и раздражает взрослых: у вас все должно быть упорядочено, систематизировано, не остается ни малейшего места для фантазии, воображения, а все это одновременно и есть Бог!

Тобиас почувствовал, что их собеседник теряет терпение, поэтому попытался сменить тему:

– Что представляет собой тот Великий план, о котором вы нам сказали?

Пьющий невинность долго разглядывал Эмбер, прежде чем ответил Тобиасу:

– Его суть – особый рисунок, образованный родинками на теле ребенка. Мальронс распространила копию этого изображения в Вавилоне. Всех пойманных пэнов обнаженными осматривают в специальной комнате и сравнивают с Великим планом расположение родинок на их коже. И когда мы найдем того самого ребенка, мы отправим его Мальронс.

– Чтобы содрать с него кожу? – настаивал Тобиас.

– Да, потому что эта кожа, – продолжал Пьющий невинность, – если ее положить на стол, на котором Мальронс очнулась после Катаклизма, укажет местоположение Потерянного рая.

– А как выглядит этот стол? – вмешалась Эмбер.

– Кусок черного камня в виде карты мира. Мы зовем его Камнем завета.

– Откуда вы все это знаете? – уточнил Тобиас.

– Я лично присутствую при раздевании пэнов. Это мое… хобби.

– Зачем?

Пьющий невинность ухмыльнулся, отчего Тобиасу стало не по себе.

– Скажем так: мне очень нравится общество детей. Когда каждый раз выясняется, что кожа очередных пэнов не является картой, их продают с аукциона, как рабов, и некоторых из них я покупаю в свою коллекцию. Вот и все.

– Но в вашей башне мы видели только Колина, – удивился Тобиас.

– Верно. Остальные… Остальные просто приходят и уходят, вот и все.

И, издав отвратительный смешок, который вызвал у Тобиаса приступ тошноты, Пьющий невинность направился в рубку.

– Посмотрю, где мы сейчас, – бросил он на ходу. – А вы накрывайте на стол, чуть позже я присоединюсь к вам.

Едва он ушел, Эмбер упала на диванчик рядом с Тобиасом.

– Родинки! – воскликнула она. – Я всегда думала, что они расположены в произвольном порядке. Но конечно же нет! У образованного ими рисунка всегда есть смысл. Природа слишком хорошо устроена, чтобы он был случайным. Каждая родинка – форма коммуникации. Да!

– Означает ли это, что мы рождаемся с каким-то посланием?

– Может, мы несем на себе имя, данное нам природой, а может, родинки указывают место, в котором ты сможешь обрести гармонию, или же представляют собой часть общего сложного рисунка, и, если бы все люди собрались и составили книгу таких рисунков, она, быть может, поведала бы нам всю историю Земли. Не знаю, но это правда что-то очень необычное.

– До сих пор не могу поверить, что один из нас родился с картой на теле!

– А почему бы и нет! Любая клетка нашего организма содержит набор генов, которые определяют наши функции и возможности. Природа слишком совершенна, чтобы порождать ненужные, случайные элементы, значит действительно может оказаться, что родинки – это своеобразный способ общения. «Карта», которую ищет Мальронс. Место, где находится нечто первозданное.

– Ты веришь в Потерянный рай?

– Если Потерянный рай – способ жить в гармонии с природой, с самой Землей, почему бы и нет?

– Думаешь, он – ключ к познанию сути нашей планеты?

– Сам прикинь: если природа так бережно скрывает это место, значит там спрятано что-то очень важное. Что-то связанное с нашими телами, нашими мыслями. Нечто фундаментальное и в то же время очень загадочное. Может быть, даже источник самой жизни!

Тобиас утратил дар речи – его так ошеломило сказанное Эмбер, что он на секунду забыл слова.

– Вот черт, – только и сказал он. – А можешь представить, что будет, если карта окажется в руках у циников?

Тобиас открыл буфет, чтобы взять яблоко.

– Мы не можем допустить, чтобы это случилось, – заметила Эмбер.

– Мы должны рассказать Мэтту! И всем пэнам! – взволнованно произнес Тобиас, поднося яблоко ко рту.

Эмбер жестом остановила его:

– На твоем месте я бы не стала тут ничего есть. Дети, которые оказываются в его жилище, никогда не покидают его. Помнишь?

35 …и двух очень важных метрах

Тобиас проснулся оттого, что Эмбер осторожно трясла его за плечо; теплое дыхание девушки окончательно вырвало его из сна. Близость Эмбер мгновенно наполнила его странной энергией – радостной и возбуждающей.

– Тоби, вставай!

– Что случилось? – спросил еще не совсем осознавший, где он находится, Тобиас.

– Я бы хотела, чтобы мы кое-что проверили.

Эмбер держала в руке светящийся гриб. Тобиас заметил, что за иллюминатором темно.

– Сейчас? – возмутился он.

– Да, пока Пьющий невинность спит. Поднимайся!

Тобиас подчинился и натянул штаны, Эмбер караулила коридор.

– Что ты хочешь проверить? – настаивал подросток.

– Днем, когда вы общались с Пьющим невинность на крыше, я побывала в служебном помещении и заметила, что в нем как будто не хватает двух метров.

– Как это?

– Оно слишком мало по сравнению с моей каютой, расположенной рядом: его длина от внешней стены до выхода в коридор должна быть как минимум шесть метров. А оно внутри оказалось гораздо короче – метра четыре, не больше. Это значит, что между этим помещением и внешней стеной куда-то подевались еще два метра.

– Ты успела это обнаружить за двадцать минут?

– Да, но не смогла как следует осмотреть комнату – боялась, что вы в любой момент спуститесь с крыши.

– Эмбер, я даже не знаю, стоит тебя поздравить с тем, что ты настолько наблюдательна, или переживать по поводу твоей одержимости во что бы то ни стало изучить все вокруг.

– Что ты хочешь, я такая, какая есть. Идем, путь свободен. Колин в кабине, а его хозяин спит.

Они выскользнули в коридор, с большой осторожностью прошмыгнули мимо каюты Пьющего невинность и добрались до служебного помещения.

Тобиас взял в руку гриб и шагнул в темноту.

Комната была широкой – около восьми метров, в ней стояло несколько деревянных ящиков, а в стене вместо обычного иллюминатора было