Абсолютная Власть 2 - Александр Майерс Страница 3

Карцева, сидя у окна, казалась изящной фарфоровой куклой. Её шелковистые чёрные локоны, рассыпанные по плечам, блестели в свете солнца.

Сегодня красота графини лишь раздражала Муратова — как напоминание о хрупкости союза. Её откровенный флирт с Градовым был, мало того что неуместен, он вызывал вполне обоснованные подозрения.

'Тупая самовлюблённая тварь, — процедил про себя Рудольф. — Я ведь прекрасно знаю, что ты давно хочешь выйти из альянса. Может, ты уже раздумываешь, как переметнуться на сторону Градова? Я бы не удивился.

Хотя ты ведь так хочешь убить его брата… Отомстить за своего отца. Это помогало мне держать тебя в узде, потому что Михаил был у меня в плену… Но теперь и этого нет!

Пусть демоны сожрут этого Градова и его адвоката! Давно надо было убить Базилевского!'

— Итак, — сказал Муратов вслух. — Я понимаю, мы все расстроены случившимся.

— Расстроены⁈ — прогудел фон Берг. — Я сейчас взорвусь от ярости!

— Генрих Карлович, — голос графа прозвучал ровно, хотя ногти впились в ладонь. — Сохраняйте спокойствие. Никаких резких движений, вы поняли? Надо выполнить все пункты, которые утвердил генерал-губернатор. Без исключений.

Рудольф ткнул пальцем в папку, которую Генрих сжимал в руках. Тот фыркнул, и капля пота скатилась по его багровому лицу, исчезнув в складках двойного подбородка:

— А если нет?

— Что значит, если нет? — голос Муратова прозвучал так зловеще, что у него самого по спине пробежали мурашки.

Карцева отодвинулась, прижимаясь к стенке. Фон Берг поджал толстые губы и сглотнул, но стоял на своём:

— То и значит! Я думаю, нам надо просто прикончить этого…

— Не вздумайте. Ничего. Делать, — чётко произнёс граф, и с каждым словом Генрих всё больше вжимался в кресло.

Внутри Муратова всё горело: ненависть к этому свиноподобному тупице, к вертихвостке Карцевой, к генерал-губернатору Высоцкому, который внезапно встал на сторону Градова.

Но лицо Рудольфа оставалось каменным — только левый глаз слегка дёргался, как всегда, в моменты крайнего гнева. И виски продолжали пульсировать, словно кто-то медленно вбивал в них тонкие гвозди.

В карете стало жарче. Всё из-за гнева — Исток откликался на злость Муратова, мана растекалась по каналам, готовая вырваться наружу испепеляющим пламенем.

За окном раздался мощный грохот, словно начиналась гроза. Муратов повернул голову. Отсюда было видно, как в небо на горизонте взлетают обломки. Похоже, пламя достигло очередного склада, который взорвался весь разом.

Фон Берг подпрыгнул на месте, отчего карета качнулась. Его жирная ладонь шлёпнула по сиденью.

— А мой завод⁈ Вы слышите эти взрывы⁈

Граф почувствовал, как по спине пробежала горячая волна. Ему хотелось схватить барона за горло, вдавить его морду в стекло, заставить захлебнуться собственной слюной.

— Я предупреждал, что рано создавать активы на землях, которые пока не отошли вам официально, — произнёс Рудольф. — Теперь и вовсе есть шанс, что Градов сможет получить свои владения обратно. Вместе с вашим заводом и всем остальным, что вы успели построить.

— Я не позволю! — прокричал фон Берг, размахивая толстым пальцем перед лицом графа.

— Угомонитесь, барон, — уже не сдерживая гневную дрожь в голосе, сказал Муратов.

В правой ладони невольно вспыхнуло магическое пламя. Граф сжал кулак, гася его, а Генрих предпочёл заткнуться. Он откинулся на сиденье, уперев потный затылок в мягкую обивку, и нервно покручивал свои завитые кверху усы.

На полминуты воцарилось молчание. Карцева кашлянула, привлекая к себе внимание. Муратов повернулся к ней, и Эмилия улыбнулась — натянуто, как ему показалось. Но с графиней ни в чём нельзя было быть уверенным. Истинная женщина, которая всё делала, прислушиваясь к своим порывам, а не голосу разума.

— Рудольф Сергеевич, — голос Эмилии звенел обманчивой лёгкостью, — может, хватит уже играть в солдатики? Представляете, каково сейчас мне?

— Прекрасно представляю, ваше сиятельство, — сухо ответил Рудольф. — Мы находимся в одинаковом положении.

— О, не совсем. Вы сами приняли решение начать войну против Градовых. А вот я, — графиня обиженно наморщила носик, — вынуждена разгребать то, что оставил мне в наследство отец.

— Снова та же песня, — вздохнул Муратов. — Ну, теперь вам уже точно некуда деться, Эмилия Романовна! Иск подан на род, и вы, как его глава, обязаны отвечать.

— Но это несправедливо! — с истеричной ноткой в голосе воскликнула Карцева.

— Мир вообще несправедлив, пора бы вам это понять. Вы ведь уже не девочка.

Упоминание о возрасте заставило графиню оскорблённо ахнуть. Она отвернулась и пробурчала:

— Это всё ваша вина. Я не собираюсь расплачиваться за чужие грехи!

— И что же вы намерены делать? — спросил Рудольф.

— Пока не знаю.

— Надеюсь, заигрывание с врагом никак не повлияет на ваши поступки, — Муратов всё же высказал то, что его беспокоило.

Хотя, конечно, было весьма неприлично указывать даме на недостойное поведение. Даже если оно и впрямь имело место.

— Да как вы смеете, Рудольф Сергеевич! — вскрикнула Эмилия, поворачиваясь к нему. — За кого вы меня принимаете?

— Вы открыто флиртовали с Градовым у нас на глазах.

— Это называется хитрость, граф. Обольстить соперника, затуманить его разум. С моей-то внешностью глупо не пользоваться этим приёмом.

— Это была не светская встреча, ваше сиятельство. Если захотите кого-то обольстить, делайте это в подходящей обстановке, — отрезал Муратов.

Графиня вновь обиженно фыркнула и отвернулась.

— Эмилия Романовна, не стоит так переживать… — фон Берг протянул руку и коснулся толстыми пальцами плеча графини.

— Не трогай меня, ты!.. — выкрикнула Карцева, но тут же обуздала себя и добавила уже спокойнее: — Держите руки при себе, барон.

— Простите, — пробормотал, смущаясь, Генрих.

Рудольф Сергеевич несколько раз медленно, глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Вся эта ситуация не укладывалась у него в голове. Ещё совсем недавно война была практически выиграна. Оставалось дожать Михаила или же просто убить его, наплевав на Очаг. Или пойти на решающий штурм.

Но теперь — победа ускользала из рук. Владимир, внезапно вернувшись, перевернул всё с ног на голову. Градовы идут в ответное наступление, пускай и не на поле боя. Однако прекращение огня даст возможность врагу накопить силы, чтобы затем попытать удачу уже в настоящих сражениях…

Да и неизвестно, чем закончится суд.