Королева Мальронс - Максим Шаттам Страница 23

– Мы ничего не знаем о таком звере, но может быть, мы зовем его как-нибудь иначе? Опиши нам его.

– Это бесполезно, уверяю. Вы никогда его не видели, он пришел с севера и преследует… меня.

– Почему тебя?

– Не знаю. Я просто это чувствую. Как чувствую зло, которое в нем есть, всю живущую в нем жажду разрушения. Я уверен, что мне никак нельзя попасть ему в руки. Вчера он почти добрался до меня, но благодаря «Матрице» мы спаслись.

Торшен внимательно посмотрел на него. Мэтт продолжал говорить и рассказал, зачем они шли на юг – чтобы убежать от Роперодена, но заодно узнать больше о жизни циников и похищении пэнов и чтобы понять, почему солдаты носят с собой его портрет.

– Похоже, ты очень известен, Мэтт Картер! – перебил его Торшен.

– Не буду врать, мое присутствие может стать для вас источником больших проблем. Поэтому мы с друзьями не хотим надолго оставаться здесь, только передохнем и…

Торшен жестом прервал его:

– О своих желаниях вы расскажете позже. Нас не волнует, чего вы хотите, – мы хотим разобраться, кто вы.

Вопросы сыпались до самого вечера, пока у троих друзей не разболелась голова.

Тогда советники оставили их в покое. Настало время долгожданного ужина и отдыха, тогда наконец друзья смогли молча поразмыслить обо всем, что с ними случилось со вчерашнего дня.

Потом за ними пришли. Настала ночь, и Мэтт уже задремал, когда Торшен вошел в комнату и пригласил троих друзей следовать за собой.

Их отвели по другой лестнице, в этот раз они поднялись прямо к звездам.

Шесть стоявших вдоль круглой трехметровой стены плошек распространяли серебристый свет.

Мэтту стало как-то неуютно – почти как на арене в Древнем Риме, в ожидании, когда из клеток выбегут голодные львы.

Из темноты над стеной раздался девичий голос, словно там находился балкон.

Мэтт тщетно пытался разглядеть хоть что-нибудь через завесу темноты, но он видел только ветки дуба и край неба. Голос доносился из листвы:

– Вы предстаете перед Девичьим советом.

Другой голос сказал:

– Мы разобрали ответы, которые вы дали нашим советникам.

– Пришло время решений, – произнес третий голос, совсем юный.

– Учитывая ваше положение, – продолжал первый голос, – мы считаем своим долгом оказать вам гостеприимство. Нам помогает Древо жизни, но оно нам не принадлежит, любая жизнь, которая желает укрыться под ним, имеет возможность поступить так же, если ее намерения чисты. Если вы чисты сердцем, значит будьте здесь как дома. Торшен будет вам помогать и заодно решит, чем вы в ответ сможете помочь нам, учитывая ваши умения.

Эмбер, как в школе, подняла руку.

– Слушаем тебя, – сказал первый голос.

– Надо, чтобы вы понимали: мы не просим приютить нас… Мы не собираемся оставаться здесь, мы лишь хотели бы отдохнуть перед дорогой. Мы просим только…

– Никто не покидает Гнездо, если его не прогонят.

– Однако, как вам, наверное, сказали, у нас есть цель, своего рода миссия. И мы не можем надолго здесь задерживаться, ставя под угрозу ваш покой.

– Это преследующее вас существо не сможет попасть сюда из бездны. Даже если оно преодолеет таящиеся внизу опасности, оно не найдет здесь ваших следов.

Мэтт поморщился, он был совсем не уверен в этом. То, что Ропероден найдет их снова, – лишь вопрос времени: дни, недели, месяцы, но Ропероден опять установит контакт и обнаружит Мэтта здесь.

– Мы должны продолжить путешествие, на карту, возможно, поставлено выживание нашего народа, народа пэнов, – заявил он громко, чтобы его услышали все.

Воцарилась тишина.

– Все, о чем мы просим, – добавил Мэтт, – помочь нам добраться до южного края Сухого моря.

– Это долгий путь, – с волнением произнес четвертый голос.

– Действительно, – согласился первый голос, – путь долгий, и нам требуется время, чтобы принять соответствующее решение. Вы кажетесь нам адекватными и можете способствовать процветанию Гнезда. Остаться в Гнезде означает принять участие в строительстве общего будущего. Мы все нужны друг другу.

– Моя сестра говорит правду. Путники, поживите здесь и поразмыслите о том, что вам нужно в этой жизни. Через пять ночей дайте нам знать, чего вы хотите больше – остаться или следовать дальше. И если вы выберете второй вариант, нам придется убедить себя помочь вам, потому что мы не собираемся рисковать своими жизнями, чтобы сопровождать вас так далеко без очень веской причины.

– Прекрасный довод! Лучше вам остаться здесь – для нашей и вашей безопасности.

До друзей донесся шелест тканей – девушки покидали место совета.

Мэтт испытующе глянул на Тобиаса и Эмбер.

В ответ они так же напряженно смотрели на него.

Все трое думали об одном. Место, где они оказались, стало напоминать красивую, изящную клетку.

Они в тюрьме.

13. Экскурсия

На следующее утро Мэтта разбудил легкий стук в дверь. Его кровать была самой удобной из всех, на которых он спал со времен Бури в Нью-Йорке. Вечером он быстро уснул, и ему ничего не снилось.

Сквозь плотные бархатные шторы проникал свет. У Мэтта была собственная комната – так же как у Тобиаса и Эмбер. Девушка была не против отдельной спальни, хотя мальчики видели в этом способ разделить их и тем самым ослабить.

Мэтт встал и открыл дверь Торшену, который объяснил ему, куда идти завтракать.

Все четверо оказались на террасе – на высоте около двадцати метров над морем. Сквозь листву они могли любоваться причалами, ангарами и дорожками, проложенными между пятью дубами Гнезда. На других террасах располагались небольшие круглые или прямоугольные домики. Гнездо уже бурлило: на канатах поднимали бочки и ящики, перетаскивали длинные доски; Мэтт заметил группу ребят, поднимающихся на палубы «Матрицы», чтобы осмотреть корабль после плавания.

– Сколько вас всего? – спросил он Торшена.

– Шестьсот двенадцать. Извините, сейчас шестьсот одиннадцать.

– Ты про изгнанного Палеоса, да?

Торшен удивленно посмотрел на Мэтта:

– Точно.

– Что он сделал?

Торшен помедлил с ответом.

– Он совершил гнусный поступок. Ну, знаешь, с девушкой…

– Переспал с девушкой? – спросил Тобиас одновременно с удивлением и восторгом.

– Это категорически запрещено, – ответил Торшен.

– Значит, девочку тоже изгнали? – заволновался Тобиас.

– Нет, она призналась в своем преступлении и сказала, что Палеос склонил ее, ведь она была в него влюблена. Совет простил ее и дал ей второй шанс.

– Почему это запрещено? – вмешалась Эмбер. – Это же… так естественно, если вы говорите, что близки к самой жизни, к природе!

– Древо жизни решило спасти только нас, и это не случайно! – ответил Торшен. – Если бы оно решило, что должны появиться новые дети, то спасло бы и взрослых. А мы –