Царство Сибирское - Роман Феликсович Путилов Страница 2

Корнет Лиходеев –незадачливый командир шестой скоростной баржи, чей экипаж не прибыл на место сбора перед броском на Север. Молодого пилота, который был временно переведен, вместе с двигателем от аэроплана, на речной флот, матерые речники, включенные в его экипаж, во время кратковременной стоянки напоили до полного изумления, так что утром его баржа осталась на приколе. И сейчас, не получив, в отличие от своих, более собранных коллег, медаль «За отвагу», молодой офицер мотается на своей барже от озера Зайсан до форта Иртыш — Северный перевозя людей и грузы. А на зиму я приготовил ему новое развлечение — будет шкипером –испытателем скоростных аэросаней, дабы связь между моими гарнизонами не прерывалась даже зимой и люди за Полярным кругом не чувствовали себя оторванными от своих. Я вообще планирую, если идея с аэросанями выгорит, сменять дальние гарнизоны зимой вахтовым методом, чтобы люди по шесть месяцев не сидели в этих медвежьих углах. Ну а пока…

— Ваша светлость…

— Присаживайтесь корнет. — я вгляделся в обветренное лицо офицера, пытаясь разглядеть в нем злость, обиду, но кроме доброжелательного спокойствия ничего там не увидел: — Как отдохнули? Готовы двигаться дальше?

В качестве наказания алкоголикам речникам и их незадачливому командиру, я гонял их в хвост и в гриву, давая отдых только на ремонт и техническое обслуживание баржи. Молодой офицер, сумел как-то прижать свой разгильдяйский экипаж, во всяком случае, за последние месяцы все задания ими выполняются без происшествий и в срок. Вот и вчера вечером экипаж корнета привез в Омск грузы и рапорт от прапорщика Васильченко.

— Так точно, отдохнули. — Коротко доложил офицер.

— Я хотел бы вам сказать, Антон Велемирович, что я весьма доволен вашей службой и спешу сообщить, что ваше наказание закончено. Чем бы вы хотели заняться?

— Ваша светлость, я порученную службу не считаю наказанием, так как получаю от нее удовольствие, но, если по чести, то моей мечтой было бы продолжить летать.

— Я вас услышал господин корнет…- я подошел к шкафчику, достал из бара бутылку коньяку, разлил по стопкам и одну поднес офицеру.

— Ваша просьба будет удовлетворена, весной вы вернетесь за штурвал аэроплана, но до весны…-я чокнулся с корнетом и выпил темно-золотистую жидкость: — Но до этого у меня будет к вам три просьбы. Доставьте мою супругу в Омск с величайшим бережением. После выполнения этого задания, попрошу вас стать испытателем новой техники. Это будет что-то типа вашей баржи, но подготовленной для скольжения по снегу и льду. Ну, а ближе к весне, как только вы подготовите себе преемника из числа кандидатов на офицерскую должность, что направит к вам Кадровое управление, то сможете смело переходить обратно в пилоты.

— Не извольте сомневаться. — Корнет встал: _ все выполню в самом лучшем виде.

— Не смею вас задерживать. — я улыбнулся, пожал руку на прощание и вернулся к бумагам.

— К вам господин Глинкевич. — не успела за корнетом закрыться дверь, как в кабинет вновь заглянул лакей, торжественно последовавший к письменному столу и опустил на столешницу перед мной серебряный поднос с визиткой. На небольшом квадратике бумаги было написано «Генрих Самуилович Глинкевич, коммерсант, поставщик двора».

— Зовите. Кивнул я и на пороге появился чернявый и верткий молодой человек.

— Ваша светлость, разрешите отрекомендоваться, Глинкевич Генрих Самуилович. В восторге от чести быть представленным вам и уповаю на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество.

— Присаживайтесь. — я радостно осклабился, как будто ко мне приехала любимая тётушка: — И какого двора вы являетесь поставщиком?

— М-м… Мы не хотели бы раскрывать конфиденциальную информацию…

— А мы — это кто?

— Я являюсь председателем весьма- весьма уважаемых господ…

— Господин Глинкевич, вы либо говорите, кого конкретно вы представляете, либо у меня совсем нет времени. — меня перестал забавлять этот верткий человек

— Ваша светлость, мои клиенты хотели бы выкупить у вас товар по весьма привлекательной цене.

— Товар? — сначала я даже не понял.

— Да, да! Товар. — мелкий жулик мне даже подмигнул, а я чуть ли не разнес кулаком столешницу ценного дерева.

Суки! Кто-то проболтался.

С соблюдением строжайшего режима секретности, в подвале особняка разместили меха, с огромным трудом и невосполнимыми потерями, добытые в боях на Севере. Для этих целей стены и запоры были укреплены, проведена система вентиляции, так как шкурки любят холод, всем занимались исключительно проверенные люди, и вот ко мне приходит мелкий жучок, бегающий по чужим поручениям, и предлагает скупить у меня всё. Как понимаю, цена не будет превышать половину рыночной стоимости, причем стоимости сибирской, которая сильно ниже, чем стоимость в Ярославле, не говоря стоимости, складывающейся на аукционах в Риге или Копенгагене. Конечно, было бы другое время, я бы снарядил надежный конвой и под предводительством доверенного человека, отправил бы сорока мягкого золота в Европу, но время сейчас, к сожалению, другое. В настоящее время Российская Империя воюет.

Два года готовились к европейской войне, копили силы, готовили резервы, доводя полки до штатов военного времени, укомплектовывая их четвертыми и пятыми батальонами и переводя в статус бригад. В ожидании ухоженных территорий Польши и германских княжеств, выводили свои силы из пыльных южных пределов, негласно отдавая их под влияние Великобритании, под обещание общего покровительства и беспроцентный кредит от банкиров лондонского Сити. И война началась — Турецкая империя спровоцировала горцев Северного Кавказа на совершение набегов на Российскую территорию, высадила десант под Азовом и двинула колоны янычар к Воронежу, причем и там, и там турки шли под флагом крымского ханства, чья легкая конница лавой катилась с юга, разоряя все на своем пути.

Весь сентябрь шли ожесточенные бои, но, потом наступила осенняя распутица и турецкие войска, не взяв ни одного крупного города, откатились в Крыму, частично эвакуировавшись в метрополию. Татарская конница по-прежнему крутилась на южных рубежах России, разоряя поместья и мелкие городки, «играя в догонялки» с гусарами и уланами, а молодой государь, вместе с отмобилизованной армией двинулся на юг, для укрепления рубежей и возобновления боевых действий весной. Европейские правители потребовали у России проведения мирных переговоров с Турцией, с разграничением границы по линии фактического соприкосновения, а при получении отказа, объявили «моральное неприятие», сопроводив это закрытием границ и прекращением любой торговли. И теперь моя светлость зависла посреди Сибири с кучей ценного меха и минимальными шансами его продать за вменяемую цену. А у меня жена на сносях, не работает