Лесная обитель - Мэрион Зиммер Брэдли Страница 12

В течение последующих нескольких дней Гай не вставал с постели: раненое плечо распухло и сильно болело. Но Эйлан, самоотверженно за ним ухаживавшая, уверяла, что такое неудобство – сущий пустяк в сравнении с болезнью, которая непременно приключилась бы от грязного кола.

Дважды или трижды в день Эйлан – похоже, она сама себя назначила его сиделкой, – приносила больному поесть и кормила его, ведь сам он едва мог удержать ложку, не говоря уже о том, чтобы нарезать мясо. Только эти моменты и скрашивали юноше день. С тех пор, как умерла его мать, Гай не сходился так близко ни с одной женщиной и до сих пор даже не осознавал, как сильно ему недоставало подобной близости. Потому ли, что Эйлан принадлежала к народу его матери, или в силу ее женской природы, или, может статься, благодаря некоему еще более глубокому духовному родству, но только Гай и в самом деле чувствовал себя с дочерью Бендейгида легко и непринужденно. В течение бесконечно долгих часов между ее появлениями юноше было больше не о чем думать, и с каждым днем он все нетерпеливее ждал ее прихода.

Однажды утром Кинрик и Реис заявили, что больному пошло бы на пользу ненадолго встать и прогуляться на солнышке. Мучительно прихрамывая, Гай вышел во двор. Там его обнаружила малышка Сенара и принялась взахлеб рассказывать, что они с Эйлан идут в луга – нарвать цветов и сплести венки для завтрашнего празднества Белтайн.

В обычных обстоятельствах мысль о том, чтобы сходить пособирать цветы вместе с двумя девочками, не показалась бы Гаю такой уж привлекательной; но, провалявшись несколько дней в постели, он бы охотно отправился даже в хлев полюбоваться, как Майри – или коровница, если на то пошло – доит скотину. На самом деле получилась скорее увеселительная прогулка: к ней присоединились и Кинрик с Диэдой. Младшие девушки поддразнивали Кинрика, как если бы он и впрямь приходился им родным братом, и отдали ему нести свои накидки и корзинку с полдником.

Сенара напросилась в провожатые к Гаю: юноша поневоле опирался на нее сильнее, нежели ему того хотелось, и убеждал себя, что просто потакает ребенку. Кинрик вился вокруг Диэды совсем не по-братски; эти двое о чем-то тихонько беседовали между собой. Гай гадал про себя, помолвлены ли они; обычаев этого племени он не знал, чтобы судить наверняка, но понимал, что молодым людям мешать не стоит.

Содержимое корзинки разложили на траве: свежевыпеченный хлеб, ломти холодного жареного мяса и сморщенные, коричневые яблоки, – всё, что осталось от зимних запасов, объяснили девушки.

– Я пойду пособираю ягоды! – Сенара вскочила на ноги и оглянулась по сторонам. Эйлан рассмеялась.

– Глупышка, сейчас весна! Наш гость не козел, чтобы жевать цветы!

А Гаю было все равно, что положить в рот; он совсем выбился из сил.

В запасах нашлась фляга со свежевыжатым фруктовым соком и еще одна, со свежесваренным деревенским пивом. Младшие девушки пиво пить не стали: оно-де кислое; но Гая напиток очень освежил. А еще в корзинке обнаружились сладкие лепешки, испеченные Диэдой. Диэда с Кинриком пили из одного рога, а Гая оставили на попечение Эйлан и Сенары.

Когда все наелись до отвала, Сенара наполнила чашу прозрачной водой из родника в дальнем конце луга и поднесла Эйлан – посмотреть, не увидит ли она в воде лицо своего возлюбленного.

– Да это всего-навсего старое суеверие, – запротестовала Эйлан, – кроме того, никакого возлюбленного у меня нет.

– А у меня возлюбленная есть, – воскликнул Кинрик, схватил чашу и уставился в нее. – Покажет ли мне вода тебя, Диэда? – Девушка подошла и заглянула ему через плечо.

– Это все чепуха, – заявила она. Гай про себя решил, что Диэда выглядит куда милее, когда краснеет.

– Эйлан, а ты в воду смотрела? – Сенара настойчиво дергала сестру за рукав.

– Мне кажется, таким способом принуждать Богиню к ответу – это кощунство! – отозвалась Эйлан. – Что скажет Лианнон?

– А кому-то из нас есть до этого дело? – Диэда улыбнулась странной недоброй улыбкой. – Мы все знаем, что Лианнон говорит только то, что ей велят жрецы.

– Твоему отцу дело есть, – рассудительно заявил Кинрик.

– Верно, ему дело есть, – кивнула Диэда. – Так что, наверное, и тебе тоже.

– Диэда, ну, расскажи, что ты видела в воде! – заверещала Сенара.

– Меня, – встрял Кинрик. – Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Тогда ты взаправду станешь нам братом, – просияла Сенара.

– А для чего же, по-твоему, я хочу на ней жениться? – усмехнулся молодой бритт. – Но нам сперва надо поговорить с твоим отцом.

– Думаешь, он станет возражать? – Диэда внезапно встревожилась, и Гай осознал, что дочь архидруида, по-видимому, еще меньше вольна собою распоряжаться, нежели сын префекта. – Если бы он сговорил меня с кем-то, он наверняка мне об этом уже сказал бы!..

– Эйлан, а ты за кого пойдешь? – полюбопытствовала Сенара. Гай подался вперед, внезапно весь обратившись в слух.

– Я об этом еще не думала, – покраснела Эйлан. – Иногда мне кажется, что я слышу голос Великой Богини – может статься, я вступлю в Лесную обитель и стану одной из дев-Прорицательниц.

– Лучше ты, чем я, – отозвалась Диэда. – Охотно уступлю тебе такую честь.

– Фу! – Сенара помотала головой. – Ты что, вправду хочешь прожить всю жизнь одна?

– Мир много потерял бы, – вмешался Гай. – Неужто нет на свете мужчины, которого ты пожелала бы взять в мужья?

Эйлан подняла на него глаза и, помолчав немного, медленно произнесла:

– Нет, нету – среди тех, за кого меня согласились бы отдать родители. А жизнь в Лесной обители вовсе не безрадостна. Священные жрицы постигают древнюю мудрость и искусство целительства.

Стало быть, она хочет стать жрицей-целительницей, подумал про себя Гай. Воистину, это большая потеря – какую красоту мир утратит вместе с ней! Прежде Гай представлял себе бриттских девушек совсем иначе: он полагал, они все такие, как дочка Клотина. Отец Гая иногда вспоминал о том, что еще в детстве обручил его с дочерью своего старого друга, занимающего высокую должность в Лондинии, но свою нареченную Гай никогда в жизни не видел.

А сейчас Гаю пришло в голову, что ему, возможно, полезнее было бы жениться на такой девушке, как Эйлан. В конце концов, его собственная мать – тоже из бриттского племени. Он так долго