Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева Страница 28

И то, как этой непримечательности радовались и старший дознаватель, и младший командир Достойных Братьев, было даже чуточку оскорбительно. Ну в самом деле, вовсе не каждый день в моей жизни был наполнен, как господин Гоал изволил выразиться, «волнительными происшествиями»! Иногда целые недели проходили спокойно и мирно, без каких-либо значимых событий. Правда, упоминание об этом почему-то не убедило ни первого, ни второго.

У ворот города нас ждали.

Собственно, этот факт стал понятен заранее, еще когда голем, отправленный Теагану с донесением, вернулся и принес распоряжение отряду войти в город не через главные ворота, через которые мы, собственно, и выезжали, а через западные, находящиеся недалеко от речных доков. Зачем — Теаган не объяснил. А вот когда мы к воротам приблизились, стало понятно, что он решил приехать сюда, чтобы встретить нас лично. То есть меня — лично.

Я подавил вздох. О своем вмешательстве я не жалел, но у всего есть последствия.

Теаган велел своему сопровождению оставаться на месте, и направил коня в мою сторону. Потом махнул рукой окружающим меня Достойным Братьям, веля им отъехать подальше, а когда они выполнили приказ, активировал заранее припасенный одноразовый амулет от подслушивания, наподобие тех, которые использовали мы с Кастианом. Потом достал еще и второй, предназначением которого было скрывать лица туманом, чтобы любопытные не смогли понять смысл разговора по движениям губ.

— Рейн, — проговорил он подчеркнуто нейтральным тоном, — когда я попросил тебя исчезнуть на неделю, мне казалось, я ясно дал понять, что тебе требовалось залечь на дно и не привлекать к себе внимания.

Я вздохнул.

— Таллис уже знает?

— Да. Поэтому я сюда и приехал. Не стоит тебе сейчас появляться в его дворце.

Можно было даже не уточнять, злится ли Таллис. И так было понятно, что верховный иерарх в ярости.

— Зачем ты в это влез? Можно же было вернуться, а потом…

— Тогда бы все пленники погибли, — перебил я Теагана. Он нахмурился — об этом в послании явно не упоминалось.

— Почему погибли?

Мое объяснение он выслушал очень внимательно.

— Я прекрасно понимал, что у меня нет права на арест главы Младшего клана, что это самоуправство, — проговорил я, когда закончил рассказывать. — Но что бы ты сделал на моем месте? Позволил бы этим людям умереть?

Теаган несколько мгновений помолчал.

— Нет, — признал он наконец неохотно. — Нет, я бы тоже не позволил. Но это никак не решает возникшую проблему… Если только ты не решишь провозгласить себя? Или хотя бы рассказать только Таллису?

Я покачал головой. Пусть моя сила продолжала расти, но я все еще не чувствовал себя готовым выступить против высших демонов Темного Юга, не говоря уже о Костяном Короле — а они обязательно придут за моей головой, едва узнают о новом посланнике Пресветлой Хеймы. И Таллису за прошедшую неделю я доверять больше тоже не стал — как и он мне, впрочем.

— Ладно, — Теаган махнул рукой. — Тогда давай так. В столицу заезжать тебе вообще не стоит. Гонджи Сияна с его людьми я тебе оставлю, отправитесь… — он резко замолчал, повернув голову к воротам. Я тоже взглянул туда — из ворот выезжал еще один отряд Достойных Братьев, и направлялись они явно к нам.

Судя по лицу Теагана, ему очень захотелось выругаться, но сан не позволил.

— Это за мной, да? — я вздохнул. Похоже, встречи с Таллисом избежать не получилось.

Глава 14

Таллис улыбался.

Причем улыбка эта сидела на его лице так естественно, его глаза блестели ею так искренне, что я вздрогнул. Как все-таки хорошо он умел притворяться — если не знать, то можно было бы даже поверить.

Нет уж, я определенно предпочел бы откровенную злость. Искренние эмоции куда лучше красивой лжи — особенно если лжет самый могущественный человек в Империи.

Потом я бросил быстрый взгляд на того, кто сидел рядом с верховным, и из-за кого Таллис, похоже, и надел благостную маску. Лицо гостя оказалось мне знакомо — он был старшим магистром и присутствовал на суде над Сантори, но его имени тогда или не прозвучало, или же я его не запомнил. На вид ему было лет пятьдесят, был он худощав и подтянут, с приятными чертами лица, располагающими к доверию.

— А, Рейн! — при виде меня воскликнул Таллис. — Заходи, заходи. Мы уже заждались. И Теаган тоже тут. Право, дорогой мой да-вир, тебя я задерживать не смею — как мне сказали, твой рабочий стол просто сгибается под тяжестью непрочитанных донесений.

— Я бы предпочел присутствовать на вашем с Рейном разговоре, наставник, — нейтральным тоном отозвался Теаган.

— Дорогой мой ученик…

— Я бы предпочел присутствовать, — будто не слыша, повторил тот.

Таллис чуть прищурился, явно раздумывая над тем, отдать ли приказ прямо, но все же не стал.

— А, какое похвальное усердие во всех делах, — проговорил он, широко улыбнувшись. — Тогда оставайся. Но не вини меня, если потом опять засидишься с бумагами допоздна.

— Конечно, наставник, — Теаган склонил голову.

— Ну присаживайтесь, побеседуем. Как я слышал, Рейн, ты был весьма занят последние дни?

Я согласно кивнул.

— Да, верховный магистр. Господин Гоал, старший дознаватель Северной Канцелярии, попросил помочь ему с одним сложным делом.

— И ты, конечно, помог, хотя и в несколько, как я слышал, неортодоксальной манере, — добродушно проговорил Таллис. Постороннему человеку это добродушие показалось бы даже искренним.

— Мое вмешательство было единственным способом спасти пленников, — сказал я и лишь потом с моментальным запозданием сообразил, что если Таллис спросит, откуда я узнал о планах главы Шен похищенных людей убить, то мне придется ему ответить. Это командиру Достойных Братьев и господину Гоалу я мог отказаться что-либо объяснять, с Таллисом такой номер не пройдет.

И Таллис действительно спросил.

Я невольно покосился на сидевшего в двух шагах от меня безымянного старшего магистра, и Таллис мой взгляд заметил, потому что сразу же добавил:

— Я полностью доверяю старшему наставнику ордена Сотворяющих, ты можешь говорить при нем свободно.

Ну да, как же! Слова про доверие оказались насквозь пропитаны ложью, и Таллис, конечно, прекрасно понимал, что я это почувствую. Но не говорить же мне было о своем впечатлении вслух.

Я снова взглянул на гостя Таллиса, потом на него самого.

— Только жрецы защищены от ментального допроса. Прошу прощения,