Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс Страница 16

— Ваше благородие, — Никита выступил вперёд, чеканя шаг.

— Прикажи своим людям вернуться к обязанностям. А нам с тобой надо поговорить.

— Так точно. Дружина! За работу. Сменить разведчиков, остальное знаете сами. Выполнять.

— Есть! — рявкнули бойцы.

Не успели они разойтись, как за их спинами раздался скрипучий старушечий голос:

— Чего разорались с утра пораньше⁈ Кто у вас там приехал? А ну-ка, отошли!

Между дружинниками протиснулась маленькая старушка в косынке и кухонном переднике. В руке она держала расписной деревянный половник, которым ловко раздавала тумаки замешкавшимся солдатам.

— Баба Маша, — ласково сказал Никита. — Смотрите, кто домой вернулся.

Старушка посмотрела на меня и выронила половник, а её глаза тут же наполнились слезами.

— Ой, — выдохнула она. — Володенька, неужели это ты. Родненький!

Рыдая, баба Маша засеменила ко мне и обняла с неожиданной силой. Мария Николаевна Светлова, которую в усадьбе все называли бабой Машей или просто Бабулей, была Владимиру хорошо знакома. Поэтому встреча с ней тоже заставила моё сердце наполнится теплом — причём гораздо более глубоким и нежным.

Особенно учитывая, что баба Маша была неожиданным образом похожа на мою собственную бабушку из прошлой жизни…

— Что же ты так долго, — плакала Бабуля, прижимая седую голову к моей груди.

— Главное, что вернулся, — ответил я. — Ну всё, Бабуль, хватит. Нам с Никитой нужно серьёзно поговорить.

— Сразу за дела, это ты правильно. А то распоясались без хозяйской руки, — не уточняя, кто именно распоясался, баба Маша притянула меня к себе и поцеловала в щёку. — А я пока завтрак состряпаю. Эй, охламоны! Мясо у нас осталось ещё?

— Копчёное только, баб Маш, — ответил Трояк.

— Тащи давай! На копчёном добрая похлёбка получается.

— Ого, как тебя встречают, — с завистью произнёс Артём.

— А ты ещё кто такой? Доходяга, — старушка глянула на него так, что рыжий вздрогнул. Переведя взгляд на меня, он спросила: — Друга привёл?

— Вроде того. Помоги Бабуле по хозяйству, — сказал я парню.

— За мясную похлёбку? Запросто! — Артём засучил рукава.

— Давай-давай, поможешь мне печь растопить. Добро пожаловать домой, Володенька, — баба Маша ещё раз чмокнула меня в щёку и пошаркала в сторону дома.

Рыжий последовал за ней, солдаты разошлись по своим делам, а Никита жестом пригласил меня в пристройку, над дверью которой висел обшарпанный герб Градовых — золотой тигр на лазурном щите.

Мы вошли, и воевода проводил меня в свою комнату, в которой царил идеальный порядок. Заправленная кровать, аккуратно разложенные на столе карта и письменные принадлежности. Из всего этого выделялся висящий на стене меч со сломанным клинком. От него исходила магия, такая же разбитая, как и сам меч.

— Ну, — Никита отодвинул для меня стул, — что ты хочешь услышать?

— Всё, — ответил я. — От начала и до сего дня.

Добрынин снял саблю с пояса и аккуратно прислонил её к стене. Затем сел рядом со мной и вздохнул.

— Хорошо, слушай. Чем всё закончилось, ты сам видишь. А вот с чего всё началось…

Глава 5

С чего все началось

Никита замолчал, собираясь с мыслями. Его взгляд уплыл вдаль, в прошлое. За этот год для него случилось столько, что хватило бы на целую жизнь, поэтому я его не торопил.

Молодой воевода провёл рукой по русой бородке и спросил:

— Может, сначала расскажешь, что с тобой приключилось? Тот рыжий парень говорил, что он тебя чуть не закопал. Что это значит?

— Враги узнали о моём возвращении и пытались убить, — ответил я. — Послали ко мне головорезов из банды некоего Зубра. Слышал о нём?

— Слышал, — кивнул Никита. — Ещё до войны. Отъявленный мерзавец…

— Его люди не лучше. Они где-то достали вашу форму и представились дружинниками. Дали мне чай со снотворным, а когда я уснул — выстрелили в голову.

Добрынин удивлённо осмотрел мою голову. Мои волосы с обеих сторон слиплись от крови, багровые подтёки на шее смешались с грязью.

— Магия, — ответил я на невысказанный вопрос. — Может быть, Очаг мне помог.

— Когда это случилось? Сегодня ночью?

— Да.

— Ночью был странный всплеск магии… Весь купол мерцал. Наверное, это оно и было, — пробормотал Никита.

Я не стал разуверять его. Всплеск действительно мог быть, но, скорее всего, так Очаг отреагировал на гибель «настоящего» Владимира.

— Так что насчёт рыжего? Он был с ними заодно? — спросил воевода.

— Не совсем. Он отказался стрелять и помог мне разобраться с ублюдками, — ответил я. — Не суди строго, парень ещё слишком молод и не понял, с насколько плохими людьми связался.

— Ты ему доверяешь?

— Насколько можно. Пока что он показывал себя достойно.

Никита медленно кивнул и уточнил:

— То есть ты убил этих наёмников?

— Да. Они лежат в могиле, которая предназначалась для меня.

— Справедливо, — усмехнулся Добрынин. — А почему, позволь узнать, ты решил вернуться? И что у тебя с глазами? Они у тебя всегда были карими, а теперь… золотые. Я таких никогда не видел.

— Такими они стали после перерождения, — честно ответил я, не вдаваясь в подробности. — Что насчёт возвращения — я понял, что в Тибете мне больше делать нечего. Я смогу исцелиться здесь.

— Как?

— Есть идеи. Сначала мне нужно пообщаться с Очагом.

— До этого Очаг не мог помочь, — с сомнением протянул воевода.

— Всё изменилось, — пожал плечами я. — Ну, теперь твоя очередь. Рассказывай, как наш род оказался в таком плачевном положении.

Никита протяжно вздохнул, проводя ладонью по карте, где красными чернилами были отмечены вражеские зоны.

— Год назад Совет Высших объявил Градовых вне закона, — начал он. — Нас обвинили в измене Родине.

— По какой причине? — спросил я.

— Твой отец говорил, что нас оклеветали Муратовы. Якобы подсунули Совету фальшивку о нашем союзе с японцами. Мол, мы планируем с их помощью завоевать весь Дальний Восток и отнять у Российской империи.

— И это сработало?

— К сожалению. Вроде у Муратова есть связи в Высшем Совете… Твой отец ещё до войны конфликтовал с графом. Не знаю, из-за чего, но там было что-то личное. К тому же Муратов должен вам крупную сумму, но отказывался отдавать. Барон подал на него в суд, но своего так и не добился. Результат — вот он.

Никита достал из ящика стола потрёпанный документ с печатью. Бумага пахла дымом. Написана она была от руки, а внизу стояло шесть подписей и багровела печать с двуглавым орлом.

— Достал из кабинета твоего отца, — чуть виновато объяснил Добрынин.

Я взял документ и начал читать.

'УКАЗ.