Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс Страница 14

— Поскачем?

— Отставить. Нарушители, похоже, двигаются в нашу сторону. Устроим засаду.

— Артефакты не будем брать? — прогудел Трояк.

— Нет, — мотнул головой Никита. — Возможно, среди этих двоих есть маг. Он не должен обнаружить нас раньше времени.

Они выбежали во двор. Рассветный туман цеплялся за обугленные стены родового дома.

Со стороны вдруг раздался быстрый топот и конский храп. Моргун и Ночник приподняли взведённые арбалеты, но сразу же их опустили, узнав своего.

— Воевода! — воскликнул сидящий верхом разведчик. — На юге что-то неладное. Стрельба была. Кто-то прорвался через блокпост фон Бергов на машине. Двое, кажется, идут сюда.

Никита замер, глядя на разведчика. Мысли вихрем проносились в голове. Кто мог прорваться через блокпост фон Бергов? И главное — зачем?

— Что за машина? — спросил Добрынин, нахмурившись.

— Не разобрал, воевода. Вроде бы гражданская, но она за границей встала.

Очаг снова коснулся сознания Никиты, указывая направление. Через перелесок, за оврагом.

— Оставайся здесь. Командует Секач, — приказал Никита разведчику и сказал остальным: — За мной.

Тропа петляла меж обугленных пней. Никита вспомнил, как когда-то здесь росла яблоневая аллея, где он бегал в детстве, играя с Володей и другими детьми. Теперь от этого, как и от рощи, остались лишь воспоминания.

«Зачем мы здесь? — подумал Добрынин. — Зачем продолжаем служить роду, которого больше нет?»

Он мотнул головой, прогоняя эти мысли. Да, порой накатывало отчаяние, и казалось, что проще выйти и сдаться. Вообще-то, так действительно было бы проще — прекратить борьбу и начать новую жизнь. Граф Муратов трижды предлагал оставить поместье и перейти на его сторону.

Обещал хорошее жалованье, новое звание, службу в спокойном месте…

Но как бы Никита чувствовал себя, если бы поступил подобным образом? Смог бы он жить, предав свою честь, память отца и клятву роду?

Нет, не смог бы. И хотя чем дальше, тем меньше оставалось надежды на счастливый исход, Никита продолжал бороться. И не позволял никому из оставшихся дружинников поддаться унынию.

А в первую очередь — не позволял себе.

Возможно, именно за несгибаемость и преданность долгу, дружинники и относились к Никите с таким уважением.

— Приготовиться, — негромко сказал воевода, когда они приблизились к оврагу перед берёзовой рощей. — Моргун, ты слева. Трояк, справа. Ночник, обходи с тыла. Я выйду им навстречу. Без моего приказа не атаковать.

— Есть, — в голос ответили бойцы и растворились в рассветной мгле.

Никита встал прямо, прислушиваясь, и скоро до него донеслись два мужских голоса. Один — спокойный и более низкий, который показался ему смутно знакомым. Второй — совсем юный, почти мальчишеский.

В тени рощи воевода разглядел обладателей этих голосов: высокий и темноволосый молодой мужчина в грязном дорожном костюме и рыжий парень в потрёпанной куртке, которая была ему велика. Никакого оружия на виду.

— Стоять! — выкрикнул Никита, выходя на тропу, и обнажил саблю. Клинок блеснул в рассветных лучах. — Назовите себя.

— А кто спрашивает? — поинтересовался темноволосый. Его лицо было скрыто тенью, однако взгляд необычных золотых глаз мерцал, как у хищника.

Добрынин почувствовал, как по спине пробежал холодок. Чёрт возьми, похоже, это маг… И вполне возможно, очень сильный, раз он смог преодолеть границу, и сам Очаг предупредил о его появлении.

— Никита Добрынин, воевода дружины Градовых, — твёрдо ответил молодой офицер. — Я отвечаю за безопасность этих земель, поэтому повторяю: назовите себя!

Незнакомец хмыкнул и сделал несколько шагов вперёд. Никита напрягся, готовый к схватке.

А когда мужчина вышел из тени, воевода чуть не выронил саблю.

— Здравствуй, Никита. Рад тебя видеть, — сказал Владимир Градов.

Поместье Градовых

Несколько минут назад

— И я такой: а-а-а! А ты такой: в сторону! И пулемёт как начал шмалять: та-та-та-та! — Артём с упоением пересказывал мне всё то, в чём я только что сам участвовал.

Я ему не мешал. Парню явно хотелось поделиться эмоциями. После того как до него дошло, что у нас всё получилось, и мы сумели прорваться без единой царапины, он не затыкался.

Идя по этим землям, я чувствовал себя странно. С одной стороны, всё вокруг казалось знакомым. Куда ни глянь — накатывали ностальгия и обрывки воспоминаний.

Но, с другой стороны, я был здесь впервые и делал холодные неутешительные выводы.

Род Градовых однозначно проиграл. С треском, как выразился Артём. Земли поместья были не опустошены, но заброшены. Небольшое поселение сразу за границей Очага пустовало, дорога заросла, не было видно света и не слышно звуков. Мёртвое, печальное зрелище.

Следы войны были и здесь. Похоже, в какой-то момент врагам удалось прорваться в зону действия Очага. Сожжённые здания и обрывки магических формаций, витающие в воздухе, ясно говорили об этом.

Впереди, на холме, показалась усадьба — главное здание чернело на фоне светлеющего неба, как неприступная крепость. Только в одном окне на первом этаже горел тусклый свет. Рядом стояло ещё несколько строений, и все они тоже казались заброшенными.

Артём продолжал тараторить, а Очаг продолжал за нами следить. Я чувствовал его неустанное внимание, как у сторожевого пса, готового в любой момент броситься на незнакомца.

Я не думал, что Очаг обладал разумом, хотя это было не исключено. Но свойства у него были весьма интересные. И да, он был силён — я это прочувствовал при переходе границы. Причём то давление было даже не в десятую часть силы.

Поэтому неудивительно, что враги держали поместье в окружении, но не решались атаковать. Вероятно, даже объединённые силы трёх родов не смогли бы взять штурмом последние владения Градовых.

Тропа привела нас с Артёмом в берёзовую рощу, и я сказал ему:

— Всё, успокойся. Мы уже возле усадьбы.

— Это хорошо, — кивнул парень. — Ты сам-то как? Тяжело, наверное, видеть, что с твоими родными землями сделали.

— Я в порядке.

— А мне вот не по себе, — Артём поёжился. — Такое чувство, что по кладбищу идём. Тишина такая… неправильная.

— Да, это место должно быть полно жизни, — согласился я. — Но кое-кто здесь всё же есть.

— Кто?

— Ты сам говорил, остатки дружины. Вот он, например, — я кивнул вперёд, на мужчину в офицерской форме, который стоял перед рощей.

Мужчина шагнул вперёд и выкрикнул:

— Стоять! — отточенным движением он обнажил саблю. — Назовите себя.

— А кто спрашивает? — поинтересовался я, глядя ему в глаза. Голос и лицо мужчины показались мне знакомыми.

— Никита Добрынин, воевода дружины Градовых. Я отвечаю за безопасность этих земель, поэтому повторяю: назовите себя!

И тут я узнал его. В голове промелькнули сцены из детства и юности Владимира. Никита был его ровесником и другом. Сын офицера, он всегда мечтал пойти по стопам своего отца —