Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс Страница 13

— Газуй, — приказал я.

— Что, прямо на них⁈ — Артём повернулся ко мне. Его глаза стали размером с блюдца.

— Прямо на них.

— Они же стрелять будут!

— Пускай стреляют. Мы доберёмся до границы, а дальше нас не станут преследовать, — уверенно сказал я. — Жми!

— Так ведь и мы за границу не проедем, — проскулил парень.

— Что было сказано насчёт моих приказов? — с нажимом спросил я. — Гони!

— Говорила мне воспиталка, что долго я не проживу, — вздохнул Артём и переключил передачу.

Мотор прочихался и взревел. Машина рванула вперёд, подпрыгивая на колдобинах. Солдаты на блокпосту метнулись в стороны, срывая с плеч винтовки. Первые выстрелы просвистели мимо, но затем пуля пробила лобовое стекло, оставив дыру.

Артём закричал и одновременно надавил на клаксон, но не сбавил скорости.

— В сторону! — крикнул я, увидев, как один из противников наводит пулемёт.

Парень дёрнул руль влево. Пули застучали по кузову машины, одна из них ударила в радиатор, и из-под решётки вырвалась струя пара, перекрыв обзор.

— Твою мать, твою мать! Куда ехать⁈ — вопил Артём, цепляясь за руль так, что костяшки побелели.

— Прямо! — рявкнул я.

Мы врезались в шлагбаум, разнеся его в щепки. Деревянные обломки застучали по днищу, а затем машина выскочила на прямую дорогу, ведущую к мерцающей границе Очага. Вопли солдат остались позади, но они продолжали вести огонь. Заднее стекло разлетелось, с громким хлопком лопнула покрышка, и машина пошла в занос.

Артём кое-как удержал её на дороге. Струя пара к тому времени иссякла, а рыжий крикнул, глядя на приборы:

— Бак пробили! Бензин вытекает!

— Ничего, мы почти на месте, — сказал я и обернулся.

Дружинники продолжали стрелять, но не решились покинуть блокпост. Как я и думал, они слишком боялись силы Очага.

Неудивительно. Чем ближе мы оказывались к границе, тем мощнее и агрессивнее было давление.

Внезапно мотор захлебнулся. Рёв сменился хриплым кашлем, и машина начала терять скорость.

— Вот и всё, — обречённо произнёс Артём. — Магия глушит движок.

— Остановись и бежим, — скомандовал я, на ходу распахивая дверь.

Мы выскочили на улицу под свист пуль. Артём, пригнувшись, бежал следом за мной, его рыжие волосы трепетали на ветру.

Граница Очага пылала в нескольких метрах впереди. Воздух дрожал, как раскалённый, а магия сдавила грудь, будто невидимый великан сжал меня в своём кулаке.

— Дальше… Не могу… — замедляясь, прохрипел Артём.

Я схватил его за шиворот и потащил за собой. Каждый шаг вперёд давался как подъём в гору. Пули дружинников взрывали землю вокруг, но замедлялись у самой границы, падая в траву безвредными кусками свинца.

Я почувствовал на себе пристальное внимание, будто чей-то взгляд был обращён на меня одновременно со всех сторон.

«Ты чужой», — прозвучало в голове. Это был не голос, а будто чья-то посторонняя мысль, возникшая в мозгу.

«Я наследник Градовых, — мысленно ответил я, вкладывая в слова всю волю. — Пусть моя душа иная, но кровь принадлежит роду».

Пауза.

Давление ослабло вместе с вниманием Очага, но я всё равно ощущал, как будто кто-то наблюдает за мной издалека. Очаг смирился, но не принял меня.

Пули снаружи перестали долетать, будто врезались в невидимую стену, и через несколько секунд выстрелы прекратились.

— Я живой? — спросил лежащий на траве Артём. — Только честно.

— Живой, — ответил я, глядя, как дружинники у границы машут кулаками, но не решаются даже шагнуть в нашу сторону. Их крики терялись в гуле магии, словно доносились из другого мира.

— Вставай, — сказал я. — Всё позади.

— Знаешь, Владимир, — рыжий вдруг широко улыбнулся. — Что-то мне подсказывает, что всё только начинается.

Поместье Градовых

В то же время

Никита Добрынин сидел в своей комнате и чистил саблю. Он всегда вставал до рассвета и первым делом проверял своё обмундирование — начиная от сапог и пуговиц на кителе, заканчивая оружием.

Так его научил отец.

«Офицер всегда должен быть безупречен», — эти слова и сейчас звучали в голове, будто отец стоял рядом.

Никита как раз убрал саблю в ножны и встал перед зеркалом, чтобы осмотреть себя, когда Очаг ударил в сознание. Такое чувство, будто в голове раздался звон колокола. Холодный ветер пролетел сквозь мысли, оставив после себя одно слово: «Чужаки».

— Тревога! — вскричал воевода, распахивая дверь, и повторил, несясь по коридору: — Тревога!

Когда он вбежал в солдатскую спальню, дружинники были уже на ногах. Они все одновременно посмотрели на него — пятнадцать пар глаз, уставших, но всё ещё полных упрямой решимости.

— Дружина, к бою, — уже спокойнее произнёс Никита, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

Ему было всего двадцать три, и каждый из солдат был старше его. Но после войны Добрынин остался единственным офицером в поместье Градовых, поэтому принял командование. С тех пор прошло уже семь месяцев, и никто из подчинённых ни разу не усомнился в его праве на лидерство.

Вот только сам Никита до сих пор не мог смириться с той ролью, что вручила ему судьба. Он достойно исполнял свой долг, но по-прежнему считал себя самозванцем, которому случайно выпало вести за собой людей.

— Разведка донесла? — спросил Максим по прозвищу Секач, снимая притороченные к койке парные тесаки.

— Очаг, — ответил Никита, и взгляды бойцов сразу посуровели.

Время от времени на территорию ухитрялись пробираться мародёры, надеясь поживиться чем-нибудь в поместье Градовых. Иногда забредали монстры. Таких нарушителей Очаг либо давил сам, либо вовсе игнорировал, не считая за угрозу.

По-настоящему он реагировал только в тех случаях, когда к поместью приближалась настоящая опасность.

В последний раз такое случилось три месяца назад, когда границу смог преодолеть сильный разломный монстр. В том бою Одинокая дружина, как они сами себя называли, потеряла двух своих братьев.

Поэтому от тревоги, объявленной самим Очагом, они не ожидали ничего хорошего.

— Кто там? — буркнул Трояк, беря в руки двуручный молот. Шрам на лысой голове солдата напоминал цифру три, за что он и получил такое прозвище.

— Он не говорит, — прислушиваясь к мыслям, сказал Никита. — Похоже, что люди. Двое…

— Что же это за люди такие, — прошептал Ночник, цепляя к поясу колчан с арбалетными болтами, — если сам Очаг тревогу поднял.

— Сейчас мы с вами и посмотрим, — сказал Добрынин. — Ночник, Трояк, Моргун — за мной. Секач, ты здесь за главного. Держать оборону. Позволяю использовать магические болты и другие артефакты.

— Есть, — кивнул Секач. — Мужики, взяли арбалеты и по местам!

Никита по-строевому развернулся и побежал по коридору, придерживая висящую на поясе саблю. Названные бойцы поспешили за ним.

— Где противник, воевода? — поправив повязку на глазу, спросил Моргун.

— Южная граница, — ответил Добрынин, ведь так