Безликий (СИ) - Доктор Вэнхольм Страница 12

Внезапно из-за угла словно из ниоткуда выскочило два пацана. Одного из них я узнал — это был Мак, а вот образ второго был мне незнаком. Немного худощавый, с каштановыми волосами, большим носом с горбинкой и ясными голубыми глазами.

— Суки, отвалите от неё, — на бегу с яростью крикнул Мак. Не сломавшийся ещё детский, высокий голосок был наполнен самой настоящей злостью на обидчиков.

— А то что? — один из них, оскалившись, обернулся.

А уже через мгновение на него с силой налетел Мак. Раздался хруст, брызнула кровь и один из обидчиков, пролетев пару метров, плюхнулся в грязную лужу. На второго накинулся неизвестный мне парнишка, и через несколько секунд тот уже валялся на земле с разбитым лицом.

Другой поднялся из лужи. Весь грязный, промокший в зловонной воде, похожий на лесную тварь, выбравшуюся из болотной трясины. Злобно мыча, он попытался ударить Мака в ответ, но вновь получил по лицу.

Началась драка. Четыре человека начали кататься по земле, вцепившись в друг друга словно дикие звери, нанося своим противникам ничуть не детские удары. Это продолжалось несколько минут, после чего обидчики были вынуждены с позором бежать.

Все в пыли, ссадинах и ушибах, они быстро ретировались с задворок, посылая в сторону Мака и второго парнишки проклятия, а эти двое, выглядящие ничуть не лучше, тоже в ссадинах и ушибах, грязной, местами порванной одежде, поднялись с земли и сразу же поспешили к спрятавшейся за кучей досок Лексе. Безымянный парнишка поднял куклу, которая тоже чуть-чуть пострадала в драке. Тряпичный материал, из которого была сделана игрушка, в паре мест порвался, и оттуда начал выпадать пух, служивший внутренностями. Один из глаз-пуговиц безвозвратно потерялся где-то на месте драки.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил парнишка, а затем протянул девочке куклу, — Прости, она немного порвалась.

Ответ ему не содержал ни единого слова. Лекса просто бросилась в крепкое молчаливое объятие, сжав того с такой силой, что, казалось, захрустели ушибленные кости.

— Ну всё-всё… — тот приобнял её в ответ, растянувшись в болезненной улыбке, — Задушишь же.

Однако Лекса его не отпустила, так и продолжив держать того в своих объятиях. Картина застыла, как застыло и девичье лицо, улыбаясь сквозь текущие слёзы.

Но затем и она сменилась, перенеся меня на загородную дорогу, где сделал стоянку торговый караван. Ровным рядом стоял десяток из повозок и телег, запряжённых лошадьми. Неподалёку отдыхали караванщики, рассевшись у разведённого костра. Кто-то разговаривал, кто-то следил за транспортом. И неподалёку от всей этой процессии, чуть отстранившись от всего, стояли четыре человека. Трое юношей и девушка — всё те же Том, Мак, Лекса и парень, имя которого мне так и не удалось узнать. Здоровяк, судя по виду — дорожной одежде и большому дутому рюкзаку за спиной — собирался уезжать. Вероятнее всего, в Катрас.

— Ну, вот и всё, еду покорять большой город, — усмехнувшись, пробасил здоровяк.

— Ты смотри там все деньги не потрать, — голосом сурового наставника сказал ему Томас, а затем улыбнулся, — А то дед узнает и всё — прибьёт.

— Да всё нормально будет, — отмахнулся тот, — Жаль, за тобой больше не присмотрю…

— А мы тут на что? — сказал безымянный парень и приобнял Лексу за талию, — Она вон его в случае чего пинками вокруг Бесгермена гонять будет, чтобы не расслаблялся, — после чего получил небольшой тычок локтем в бок, — Эй, за что?

— Ты о нас не забывай, — взяла слово Лекса, — И обязательно приезжай.

— Уж лучше вы ко мне, — вновь улыбнулся Мак, — Да и как вас забудешь. До встречи, ребят…

Он пожал руки парням, крепко обнял девушку, а затем направился в сторону одной из повозок. Через некоторое время караван тронулся, ряд повозок двинулся по грунтовой дороге, а вслед ему смотрели и прощались три человека.

— Вот и мне пора, — сказал парень и направился вдоль дороги, — Увидимся…

Он уходил от брата с сестрой всё дальше, а его самая обычная одежда медленно превращалась в воинский мундир. Но внезапно парень остановился, обернулся, взглянул на Тома и Лексу пустым, безжизненным взглядом с покрытого шрамами и морщинами лица, а затем бесследно осыпался прахом.

Окружение в миг изменилось, в этот раз отправив меня в чуть более знакомое место.

Я оказался на тропе из белого камня, ведущей к вершине холма. Обернувшись, я увидел, как позади первые лучи рассвета начинают освещать огромный город — Катрас. Как озаряется блеском воды его гавань, как тьма востока, маскируясь, исчезает, открываясь солнцу, как гаснут фонари центральной улицы, уступая место естественному свету.

Это место было мне знакомо. Готов поспорить, я оказался в событиях, произошедших совсем недавно. Так и произошло.

— Я, конечно, тебе искренне верю, но всё же, — услышал я неподалёку знакомый голос. Свой голос, — Меня начинают терзать смутные сомнения, когда меня кто-то будит в четыре утра, говорит мне собираться и с неиссякаемым энтузиазмом жаждет что-то показать.

— Да ладно тебе, — отвечал «мне» счастливый женский голос — голос Лексы, — Или ты думаешь, что я тебя куда-то в… топи завести?

— Да кто ж тебя знает… Ай.

Я взглянул вниз по дороге и увидел, как по ней спешит Лекса, а рядом с ней иду я сам… Это воспоминание мне знакомо. Оно произошло каких-то пару месяцев назад. Тогда был мой выходной, я остался ночевать в квартире у Лексы, и она подняла меня посреди ночи с воистину великим энтузиазмом, чтобы пойти куда-то.

Девушка легонько толкнула меня локтем, а затем произнесла:

— Всё, не бурчи, почти пришли.

— Просто, видимо, я уже слишком стар для таких вот внезапных прогулок, — улыбнувшись, развёл я руками.

— Вот не надо говорить мне о старости, — насупилась Лекса, — Тебе всего двадцать шесть. Какая старость?

— Двадцать семь, — уточнил я, наигранно подняв указательный палец.

— Велика разница, — вздохнула та, — Стой, какие двадцать семь? Ты когда на год успел постареть?

— Да вот, несколько дней назад…

— А почему мне ничего не сказал? — возмутилась она.

— Так не праздновал же, — пожал я плечами, — Да и смысл? Годом больше, годом меньше.

— Ну-у… ты так не говори. Это же всё-таки праздник.

Они прошли мимо меня, совершенно не заметив, словно вместо меня настоящего здесь была абсолютная пустота, и направились дальше. Я невидимой тенью последовал за ними, хот и знал, что будет дальше: мы дойдём до вершины холма, остановимся, опираясь на каменную