Фантастика 2025-129 - Денис Старый Страница 75

что происходит. Похоже, что принцесса Маша, бывшая в заточении в высокой башне и вынужденная терпеть унижение злодея, если угодно — дракона Кулагина, слишком благодарна тому самому рыцарю, который помог ей из этой башни выбраться. Вот и надумала себе. Сказка!.. В жизни же всё иначе и не так однозначно, и часто рыцарь хочет от принцессы того же самого, что и дракон. Да и Маша никакая не маленькая девочка, а я — не тот самый рыцарь. Не поймет сама, придется в грубой форме указать. А пока слишком много работы, чтобы думать о лямурах. У меня посевная, у меня сбор сведений о Жебокрицком и подготовка к акции.

Если вдруг какие-либо силы вновь перенесут меня в будущее, я знаю, какую общественную инициативу буду продвигать. Даже название слепил: «Учимся работать снова». Надо повышать квалификацию работников, надо систематизировать и упорядочивать труд, создавать новые рабочие места. Всё это важно, но не главное. Главным будет то, что в очерченном проектом регионе полностью должны отрубаться все коммуникации… Да, именно так. Никакого интернета, никакого телевизора, даже радио. Кроме того, я бы ещё и в сельской местности, конечно, после проверки наличия каминов или печей, перекрыл бы газ и обрубил электричество.

Что это даст? Во-первых, демографический всплеск. Людям от нечего делать захочется делать новых людей. Во-вторых, невозможно же просто ничего не делать. Всегда хочется себя развлечь, пройтись, размяться. Да хоть что-нибудь сделать, чтобы убить время. Вот тогда и придет понимание, что лучший способ борьбы со временем — это работа. К чему я о таком думаю? Потому что вижу, что в этом времени лентяев нет, они не выживают просто. Нет электричества, смартфонов с социальными сетями — нет и лентяев.

Все бы ничего, но с такими инициативами хрен куда бы меня выбрали.

* * *

Я метался, как белка в колесе. Задницу, перемещаясь часто верхом, отбил себе так… Ну, не будем о моей заднице, — это в прямом смысле больной вопрос. А вот что стоило бы рассказать, так то, как я лично проконтролировал посевную. Удобрение, кислотность почвы, какие растения полезны для худой земли, а какие землю разрыхляют: обо всём этом я рассказывал крестьянам. Конечно, сперва сомневался, так ли много знаю и вообще верно ли всё помню о сельском хозяйстве. Мало ли, а ну как та наука, что я впитывал на сезонных работах на, как дед называл свою землю, «фазенде», неверна. Но я прочитал все книги, что были у Емельяна по сельскому хозяйству, поговорил с ним и специально съездил к управляющему Картамонова, немцу Шварцу. Возникал только вопрос: если написаны уже умные книги, есть даже возможность делиться опытом, то почему до сих пор в поместье не сделано всё по уму?

В один момент всё же удалось устроить «собрание» старших мужиков, в том числе того же Пахома, старика, что слово держал за всех. Пришлось с людьми еще раз поговорить. Потом ещё раз собрались. А после я, поразмыслив о важности эффективной коммуникации, дал в морду одному арендатору, который ну никак не хотел меня слушать… И тут-то всё пошло как по маслу. Стали мужики внимать моим словам, также возросла скорость реакции — каждый старался быстрее кивнуть и согласиться с моим мнением. И почему так? Не дашь в морду — не слушаются…

У каждого из моих арендаторов — по двенадцать-пятнадцать десятин земли. Это примерно привычный нам гектар. Крепостные всё ещё были на барщине, но у каждой семьи имелось около восьми десятин выделенной во временное пользование земли. Моих собственных полей, то есть барских, было более трехсот двадцати гектаров. Сказал бы мне кто-нибудь раньше, что с такого количества земли, такого просторища невозможно прокормиться крестьянину, не поверил бы. Сейчас вот смотрю на всё хозяйство — верю.

Урожайность даже в этих, относительно плодородных и благоприятных по климату землях, редко бывала выше сам–девять. Учитывая то, что помещикам нужно содержать себя, свой дом, ещё много чего, урожай раздавался и продавался очень быстро. Выходило так, что ещё даже не посадили яровые, а какие-то перекупы уже начинают интересоваться, на что им рассчитывать и сколько они купят здесь зерна. Пятьдесят десятин земли я отрядил под посадку картофеля.

Емельяна скоро пришлось отправлять в Одессу, чтобы там приобрести все необходимые семена, прежде всего картофеля, которого все равно не хватает для посадки. Нам не хватало семян даже для посева пшеницы, не говоря уже о чём-то другом. На это ушли почти все деньги.

Зато довольно было плугов. В мастерской было готово восемнадцать изделий, которые планировалось уже в самое ближайшее время отправить на продажу. И не будь посевной, я именно так и поступил бы. Однако мы оказывались будто в той присказке про сапожника, который не имеет собственной обуви. Мои крестьяне — не всегда даже с нормальным насошником из прочного железа, а я, выходит, хорошими добротными плугами торгую. Так не пойдёт.

То объезжая поля, то сидя за книгами, то споря с мужиками до хрипоты, я то и дело думал о Жебокрицком. Этот жук наверняка ожидал от меня импульсивного поступка — и теперь разочаровался. И пусть его.

Эмоции в деле мести нужны, но сдержанные. Я же пока собирал информацию по своему соседу, узнавал всё о его слабых сторонах. Я внимательно слушал, что говорят о хозяине крестьяне — те, кого часто вообще не принимают во внимание.

И вот сегодня ночью месть должна была свершиться…

Денис Старый

Барин-Шабарин 2

Глава 1

С новосельем меня! Добротный двухэтажный дом-терем был построен быстро. За две недели! И было кого за это благодарить. И этот человек, вернее, эта персона, жаждала от меня благодарности. Но что же делать, чем отблагодарить? Деньги — банально, себя подарить нельзя, сотрусь, если всем, кому признателен, буду дариться. Так что достаточно было большого человеческого…

— Спасибо, Мария Александровна, уверен, что ваш батюшка гордился бы вами, — сказал я.

Это было явно не то, чего ждала девушка. Но ее территория, как сказали бы в будущем, во френдзоне.

— Это мне многого не стоило. Вы обрисовали проект дома добротно, а Семен с Потапом просто молодцы… Столько мужиков организовать, — скромничала Мария.

— Толпой и батьку бить легче, как в этих краях говорят, — усмехнулся я.

— Никогда не слышала такой присказки. Как, впрочем, не слышала и тех песен, что вы пели…

Маша в какой-то момент сама окунулась