Фантастика 2025-129 - Денис Старый Страница 74

Вот теперь, наверняка, смеются, что я скоро объявлю: бала не будет. Судят да рядят, скажу ли я это — или промолчу, струсивши. Хрен им! Не далее чем через месяц, черт меня дери, разошлю приглашения. Нужно поставить себя среди соседей и в губернии. Такое отношение ко мне, как теперь, неприемлемо.

И всё-таки пьянка на Руси — это основной канал коммуникации между людьми, особенно близкими. За то время, что мы потребляли водку, запивая квасом и заедая вареной говядиной и вяленым мясом, решены были многие вопросы.

Я бы поднял ещё больше проблем и попробовал бы вытянуть из Картамонова помощь и в иных делах, но уж больно сильно тяготел мой крёстный к алкоголю. Он просто не оставлял мне времени для обсуждения более широкого круга проблем. Я успевал выпить рюмку водки, как он уже вливал, как в бездонную бочку, в себя целый стакан этой жидкости. Впрочем, если бы подобное не происходило, то, скорее всего, на лавке лежал бы сейчас я, а не Картамонов. Или валялись бы мы в обнимку с друг с другом.

А так, сказав, чтобы я собирался и через четверть часа был готов ехать к Жебокрицкому, Матвей Иванович и сомлел. А я понял, что месть — это мое личное дело. Да, Картамонов, может, и суровый мужчина, и готов пустить кровь моему обидчику. Однако наследим мы с ним, если что, ой наследим! Тут же речь не только о законе, хотя, я уверен, кое-кто в Екатеринославе только возрадуется возможности через закон уничтожить меня. Дело еще и в обществе. Всё губернское сообщество помещиков разъярится. Так что нужно всё делать тихо, а не лихим казацким набегом.

И всё же душевный человек этот Матвей Иванович. Когда я, взяв гитару, купленную в Екатеринославе, ударил по струнам, решив проверить на Картамонове песню «Господа офицеры…», Матвей Иванович начал рыдать чуть ли не с первых строк. Он плакал не как ребёнок, а как человек, потерявший абсолютно всё, даже честь и достоинство. Казак не стеснялся своих чувств и меня и совершенно странным образом подкупал этим.

Я не люблю слёзы. А мужские слёзы и вовсе считаю чем-то вопиюще неправильным. А здесь даже проникся. Может, плакал этот казак как-то иначе… А что, если исполнить и другое? А как там в бессмертном музыкальном произведении? «Кольщик, наколи мне купола…» Я так и представляю, что во время исполнения песни Круга, на этих самых словах, выпивший Матвей Иванович рвёт в клочья свою рубашку с криком: «Век воли казацкой не видать». Да, разыгралась фантазия у меня, пока я наблюдал за тем, как «тело» грузят в карету, а оно, в свою очередь, сопротивляется и требует продолжения и новых песен.

— Господин Шабарин, — с придыханием в голосе обращались ко мне. — Это… всё было восхитительно. Я шла попрощаться с вами, сказать, что, действительно, не стану вас стесняться и отправляюсь к управляющему пожить, а тут… музыка, ваше исполнение…

Ну, как бы да… Я был неплох, лучше, чем в иной жизни, точно, тогда у меня и голос был грубее, да и не было его в певческом-то смысле.

Не знаю, не буду судить за все компании, но у нас во дворе среди пацанов чуть ли не каждый третий умел бренчать на гитаре, а каждый пятый что-то к этим переборам исполнял. А каждый десятый — это уже чуть ли не готовый к гастролям шансонье, хоть сразу на сцену выпускай. Я был из тех, что где-то посередке, тянулся к шансонье, при этом свысока посматривал на всех тех, кто только пробовал осваивать инструмент.

Гитару я обнаружил ещё на второй день после своего появления в этом мире. Попробовал семиструнку… Ничего толком не получилось. Но чем больше я бренчал, отдыхая от забот и пытаясь понять, где какая нота находится и как поставить тот или иной аккорд, тем легче пальцы ложились на струны. Будто сами вспомнили, как это должно быть.

А ведь я мог и не прикоснуться к инструменту. А теперь понимаю, что гитара — тоже оружие массового поражения, а на войне все средства хороши. Назовём мои проблемы и вызовы соседей войной, мне так ближе и понятнее. А если так, то есть лишь один вариант — побеждать! Вот чем я могу удивлять людей на балу? Правильно, не хоромами, так в том числе и песнями. Чем снискать к себе интерес у женщины? Чем пробиться через каменную защиту к душе мужчины? Правильно, той же песней «Господа офицеры» — этот знак качества, как оказалось, работает во всех временах и эпохах, где только есть русские офицеры.

Приятней было б спеть что-нибудь из Владимира Семеновича Высоцкого. Но и по юности, и когда я уже связал свою жизнь с армией, пришлось выучить и немало баллад. Нормальные пацаны, которые разучивали тайком от всех любовные песенки, меня поймут. Братве такого не споёшь, не примут. Но приболтать какую-нибудь девчонку — здесь без романтики не обойдёшься. Я же не такой, я, типа, романтик, мля! Послушай песню, там поэт за меня всё сказал! Ну, а после того, как добьёшься от девчонки награды, удовлетворишь то, чего так сильно требовал организм, можно всегда договориться: она не рассказывает про то, что я пою такие душевные романтические песни, а я не хвастаюсь перед пацанами, что у меня с ней что-то было.

Вот такая вот вечная молодость, и всё-таки юность священна, неприкосновенна, почти идеальна, как бы сложно ни было.

— Маша, я обязательно вам ещё что-нибудь спою, именно вам, но это будет гораздо позже, — сказал я, делая логическое ударение на слове «позже».

— Я очень сожалею, Алексей Петрович, очень, — девушка расплакалась, развернулась и убежала прочь.

Чуть в стороне на меня грозно смотрел молодой человек пяти лет от роду, но я лишь пожал плечами: мол, это не я её расстроил, сам не понял, что произошло. Маленький мальчик, что вызвало мою искреннюю улыбку, сообщил мне мимикой и жестом своё согласие: мол, что взять с этих женщин. Может быть, что-то я себе и надумал, но у мальчика очень серьёзный потенциал к личностному росту, и он явно проявляет себя развитым не по годам.

Хотя нет, понимал я,