КОМ-9 (Казачий Особый Механизированный, часть 9) - Ольга Войлошникова Страница 7

Если продышаться перед нырком хорошенько — минут на пять-семь спокойно. А вот если бы мы тренировались, – с некоторой укоризной намекнул мне Зверь, — то и до получаса смогли бы под водой держаться.

Значит, и будем тренироваться! Вот прям щас и начнём!

— Айко! Семь минут у меня есть, засекай.

— Я за вами сверху пойду. Тут же лёд прозрачный… — Она вдруг проявилась и с подозрением уточнила: — Вы же на глубину нырять не будете?

— Да куда тут нырять-то⁈ Тут до дна не меньше ста метров! Да и чего мне там искать?

— Тогда ладно. Пойду и сквозь лёд смотреть буду. Вас по синим когтям хорошо видать. Но учтите, если вдруг что — ломать буду, невзирая на последствия.

— Договорились.

Надеюсь, про «ломать» она имела в виду всё-таки лёд, а не меня.

Накинул я шкуру, продышался как следует, нырнул — красотища! Приятственно, прохладненько. Но, видимо, хмель всё же не до конца выветрился из моей головы, потому как пришла мне в неё (в голову) гениальная в своей новизне идея. Князюшек наших напугать.

Заприметив заранее, в какой стороне наш Сокол ясный глазами красными сияет, в ту сторону я и поплыл и довольно быстро нашёл его, разглагольствующего о чём-то с Петром и Серго. Важные все трое, куда деваться! Я снизу придрейфовал тихонечко, а потом по льду так когтем: дын-дын! А когда они сообразили, что снизу стучит, я им во всю пасть от души улыбнулся, да ещё лапы к ушам приставил, светящиеся когти растопырив!

Подпрыгнули от неожиданности, конечно. А я обратно к полынье поплыл, пузырями фыркая — у меня ж время. Выныриваю — бегут все трое, гаврики.

— Нет, ты посмотри на него! Ты посмотри! — громче всех голосил Петя. — И ведь знает, что мне волноваться нельзя, я ж недавно контуженный!

— Слушай, Петечка, а чего ты это инкам не выкрикнул? — усмехнулся я, вальяжно привалившись спиной к краю полыньи. — Глядишь, они устыдились бы и развернули в обратку — такое событие!

— И вообще! — Иван внезапно полез раздеваться. — Где этот жених⁈ Мы купаться хотели или как?

— У-у-у… — протянул я. — Повезло вам, что я протрезвин с собой принёс. Ну-ка взяли по пузырику и бодро выпили, иначе никаких вам купаний.

— То есть, ты нас не пустишь, что ли? — изумился великий князюшка.

— А вот и не пущу! — я для верности немножко плеснул в Ивана водичкой.

— А-а-а! Изверг! Она что — совсем остыла, что ли?

— А ты сам-то ледышек не видишь?

— Нет, я так не играю… Айко, найди Мишку, мы твоего мишку пока покараулим.

— Караульщики! — фыркнула Айко, но ушла. А Иван рядом со мной на корточки присел и ещё раз недоверчиво потрогал воду.

— Ну дубак же!

— Отличная! — возразил я.

— Слушайте! — фыркнул вдруг Серго. — Вы двое великолено смотритесь. Если государь вас в училище не вернёт, сможете на железную дорогу пристроиться. Семафором. Ваня будет глаза таращить, когда проезда нет, а ты — улыбаться, когда есть.

И давай мы слова ржать, лбы дурные…

Потом Айко притащила Дашкова (следом — самостоятельно — пришёл Хаген), всех их заставила выпить по протрезвинке, а уж только потом разрешила купаться. И поди поспорь с лисой в боевом облике!

Зато почти что трезвые князья соорудили совместными усилиями какую-то магическую конструкцию, которая (фактически) была похожа на два пузыря. В верхнем держался воздух и ихние буйные головы, а в нижнем — согретая Дашковым вода. Ивана назначили ответственным за фары. Хагена, как в магии бесполезного, посадили в середину. При этом они всё время ржали, и конструкция грозилась разъехаться в любой момент.

— Айко, плыви-ка ты с ними, — негромко попросил я. — Если вдруг что — выдернешь их на воздух. А я вокруг поплаваю, мне в холодной воде удобнее.

Да и тренировка заодно.

— Ну всё, плывите уже, батискаф магический!

Я плавал вокруг друзей, пока они изображали из себя подводную лодку. И вдруг увидел мелькающие подо мной, метрах в пяти, маленькие тени. И серебристо отблёскивающие спинки!

Рыба?

Омуль!

Я тут же нырнул пониже и заметил, что омуля этого целый… как бы сказать — ручеёк?

Выхватил из потока одного покрупнее, тут же голову с кишками оторвал, мясо откусил — м-м-м, нежное! Я в человеческом-то виде омуль малосольный люблю или вовсе сагудай* едва присоленный, а в медвежьем — свежая рыбка! Восторг!

*Закуска из свежей рыбы с разными вариациями в зависимости от вкуса))

На Байкале сагудай делают в основном из омуля или хариуса.

Я вынырнул из полыньи, продышался и снова отправился под лёд — посмотреть, куда течёт омулёвый ручеёк?

А их оказалось несколько! Стекались они со всех сторон и кружились таким довольно плотным облаком. Издалека можно было даже примерно рассмотреть центр этого скопления, поднимающийся почти к самому льду.

Я проплыл туда и увидел… продух. Ну это навроде полыньи — может, нерпа делала себе да уплыла? А рыба, вишь, воздуха ищет — вот и вьются здесь. Если бы им ещё не мешала потемневшая кадушка с намертво вбитой крышкой, которая перекрывала почти весь приток воздуха.

Помочь им, что ли?

Я подцепил кадушку когтями, вдохнул из продуха свежего воздуха, чтоб не сильно к своей полынье торопиться, и поплыл назад, нахваливая себя за добрый поступок — тем более, что не стоил он мне никаких усилий!

Вынырнул у дирижабля — наши уже на воздух выбрались, посушились и одеваются.

— Хагена не заморозили мне? — строгим командирским голосом спросил я их, заставив князей подпрыгнуть.

— Ты чё нас весь день сёдня пугаешь, Коршун? — возмутился Иван и тут же прищурился: — А это что у тебя?

— А-а… Кадушка какая-то старая или бочонок, хрен разбери. Там рыба у продуха собралась, а он почти весь вход загородил.

— И ты спас рыб? — иронично уточнил Серго.

— Мог бы похвалить меня за благородство!

— Странные эти животные, — по обычаю серьёзно высказался Хаген, — здесь вон какая большая полынья — но никто сюда не плывёт?

— Действительно! — Петя принял менторский вид. — Ты что, Коршун, не мог показать им дорогу к счастию?

— Ну извини, — проворчал я, выбираясь на лёд, — рыбами руководить не обучен.

И мы снова