Охотник на демонов - Алексей Владимиров Страница 48

— Вот и все, новичок, — довольно протянул Молот, отходя и красуясь перед толпой, даже руками кому-то помахал. Он оказался в метрах пяти или семи от меня и начал формировать в руках мощную огненную сферу, вкладывая в нее остатки сил.

Я стоял на месте, ожидая. На моем лице все еще играла безумная улыбка.

Сфера сорвалась с его рук и полетела в меня. И в этот самый момент я рванул ей навстречу. И включил свою антимагию.

Огненный шар, уже готовый испепелить меня, моргнул, съежился и погас, не долетев до цели. Молот замер, его глаза расширились от осознания того, что с его магией снова что-то пошло не так…

— Так это ты! — выкрикнул он, догадываясь.

Спектакль был окончен.

Я добрался до него в два прыжка. Первый мой удар — короткий, жесткий, в челюсть — заставил его голову мотнуться назад. Второй — ребром ладони в висок.

Глаза Молота закатились, и он, не издав ни звука, тяжело рухнул на песок.

Арена на мгновение погрузилась в оглушительную, мертвую тишину. Толпа, ожидавшая долгой и кровавой битвы, была шокирована такой быстрой и жестокой развязкой.

— ЗВЕРЬ ПОБЕДИЛ! — с надрывом прозвучал все тот же до боли знакомый голос.

И вслед за этим выкриком арена взорвалась ревущими, восторженными овациями.

— ПОБЕДИЛ ЗВЕРЬ! — подхватил голос распорядителя.

Я стоял над неподвижным телом Молота, тяжело дыша. Рев толпы был где-то далеко. Я чувствовал лишь, как вокруг вибрирует невидимая, пустая сфера моей силы. Поднял правую руку, приветствуя окружающих, но эта победа была не для них. Это была победа над самим собой, над своим страхом и слабостью.

Проклятье, которое должно было меня убить, стало щитом и мечом.

И я только начинал учиться им пользоваться.

Два дюжих санитара выскочили на арену и, подхватив бесчувственное тело Молота, унесли его прочь. Я остался один посреди песчаного круга, под ревом сотен голосов, и мне это понравилось. Десяток секунд я наслаждался, а потом направился на выход, где в раздевалке переоделся под одобрительным взглядом мужика.

И уже собрался идти к Лисе, как в комнату ворвался мужчина лет сорока, лысоватый, в дорогом, идеально подогнанном костюме. Он внимательно осматривал меня, оценивая. Улыбка на его лице была скорее хищной, чем дружелюбной.

— Впечатляюще, Зверь, — произнес он, протягивая руку. — Зрители в восторге. Они хотят крови, но еще больше хотят зрелища. А ты им дал и то и другое.

— Я рад, что им понравилось, — пожал я руку в ответ.

— Выступай у нас регулярно. Мы обеспечим тебе лучшие условия. Эксклюзивный контракт, — продолжил он.

— Я подумаю над вашим предложением, — улыбнулся я и, не дожидаясь ответа, пошел дальше, вверх по лестнице, обратно в зал. Все-таки отказываться от такого предложения глупо, ведь тут можно срубить деньжат.

Я вернулся к нашему столику. Лиса молча наполнила мой бокал вином до краев. Ее обычная насмешливость исчезла.

— Что так долго? — спросила она.

— Предлагали работу. — Я взял бокал и осушил его наполовину. Адреналин медленно отступал, уступая место гулкой усталости.

— И что это было, Саня? — спросила она уже серьезнее, подавшись вперед.

— Понял, — сказал я. — Как оно работает. Чтобы подавить чужую магию, мне нужно вложить свою собственную силу. Чем сильнее я концентрируюсь и вливаю ману, тем плотнее «зона тишины» вокруг меня. Когда я расслабляюсь, поле исчезает.

— Ты пропустил несколько ударов. Зачем? — Ее взгляд скользнул по моему торсу, где наверняка уже наливался синяк.

Я усмехнулся.

— Шоу. Толпе нужно было поверить, что бой был честным. Нельзя просто так завалить фаворита, нужно дать им почувствовать кровь. К тому же… — я криво улыбнулся, — … я на себя поставил. Коэффициент был, мягко говоря, очень вкусный.

Лиса окинула меня долгим, изучающим взглядом, и на ее губах появилась легкая, хищная усмешка.

— Вот ты… авантюрист, Зверев, — прошептала она, но в ее голосе уже не было ни тревоги, ни удивления. Только понимание. — За это нужно выпить.

Мы с Лисой чокнулись бокалами и осушили их. За нашей спиной тем временем уже готовился финальный бой вечера, на который, судя по реву распорядителя, минимальная ставка была триста тысяч. Я сглотнул. Если бы я поставил столько на себя, сейчас был бы миллионером. Но теперь, после моей победы, о таких коэффициентах можно и не мечтать.

Мы досмотрели бой, в котором два настоящих мастера устроили на арене огненный ад, и направились к выходу. Нужно было забрать мой выигрыш.

Мы подошли к кассе, где уже выстроилась небольшая очередь из удачливых игроков. И в гуле толпы я услышал знакомый голос. У стойки, забирая толстую пачку купюр, стоял Кирилл Строганов.

Он обернулся, и наши взгляды встретились.

Гул зала, казалось, стих, сузившись до напряженной тишины между нами. Я почувствовал, как Лиса рядом со мной напряглась, готовая к любой провокации.

Строганов, к моему удивлению, жестом остановил своего приятеля и медленно, с ленивой, хищной грацией направился прямо ко мне. Это был наш разговор, один на один.

— Зверев, — произнес он тихо, с кривой усмешкой, в которой не было ни тени прежней ярости. — А ты оказался… забавнее, чем я думал.

— Строганов, — холодно ответил я, не отводя взгляда.

— Знаешь, что самое смешное? — Он подошел почти вплотную, и от него пахло дорогим алкоголем и победой. — Я поставил на тебя сто тысяч. Просто из злого любопытства, чтобы посмотреть. И сорвал куш. А потом, — он усмехнулся, — позвонила моя девушка. Та, с которой я поругался перед нашей встречей в «Империале». Сама. Помирились.

Он оглядел меня с новым, странным, почти собственническим интересом, словно оценивал дорогую вещь.

— Может, ты удачу приносишь, а, Зверев?

И после этого он расхохотался.

Отсмеявшись, протянул мне руку. Я смотрел на эту протянутую ладонь и чувствовал себя в ловушке. Отказаться — продолжить конфликт. Согласиться — стать чуть ли не приятелями. Скрипнув зубами, я с неохотой пожал его руку.

— Так что зла я на тебя не держу, — сказал он, его пальцы крепко, по-хозяйски, сжали мои. — Наоборот. Мне нравятся