КОМ-9 (Казачий Особый Механизированный, часть 9) - Ольга Войлошникова Страница 48

— Оборудование, надо полагать, вывезли после того несчастного случая с гренадёрами? — высказался вошедший вслед за Фридрихом Сокол.

— Точно так, — кивнул Фридрих. — Переместить в Академия. Для опыты. И животных туда перевозийт.

— А здесь были животные?

— Я. Какой-то из этот панель — тоже дверь. Должен быть камни, наступайт, дверь открывайт. Я читать отчёт: между шкаф. Где-то здесь? — он подошёл к одной из стен.

Вскоре мы нашли эти камни и открыли вход в зверинец. В пустой, понятное дело. Сохранились только неудобные для перевоза громоздкие клетки из толстых прутьев, снабжённые внутри массивными цепями.

— Однако! — Багратион прикинул вес одной из «цепочек». — Такая, пожалуй, и оборотня смогла бы удержать. — Он покинул клетку, неуютно поводя плечами. — И тем не менее, это не решает вопроса звуков, которые мы слышали. А мы же их слышали?

— Определённо! — подтвердил я.

— Слушайте, а может, бравые немецкие полицейские не всё нашли? — предложил версию Петя.

— Действительно, вдруг остались ещё помещения, в которые никто не смог попасть? — оживился Иван. — Дружище Фридрих, а как попали в этот зверинец?

— Допрашивайт лаборанты, который ещё оставайтся живой. Они показывайт.

— Ага. А с поисковыми собаками не пробовали? — уточнил Витгенштейн.

— Найн. Тут всюду быть этот мерзкий, — Фридрих потёр пальцами, подыскивая слово, — мелкий капелька в воздух. Животный нельзя. Становийтся агрессивный, кусайт офицер.

Сокол загоревшимися глазами посмотрел на нас с Серго:

— Понюхайте, братцы, а?

Мы вышли в лабораторию. Серго всё время прислушивался, но звуков больше, как назло, не было. Зато чуйка свидетельствовала о целых пяти камнях, подвергавшихся в прошлые времена усиленному нажатию. Не знаю, способны ли были бы обычные собаки взять след по прошествии… скольки лет?

— Фридрих, а сколько лет назад это было?

— Одиннадцать. Как раз дедушка умирайт, и отец становийтся кайзер.

Вот! После одиннадцати лет! Собачки бы сейчас вряд ли что-то унюхали. А оборотни — за милый мой, пожалуйста. Да и не вполне это был запах. Скорее, следовая эманация. Но меня радовал сам факт обнаружения «открывашек». Глядишь, нароем что-нибудь ценное. В моих подвалах — моё ведь, правильно? Употребим на пользу Отечества. Может быть, склад секретных ингредиентов?

С этими мыслями я принялся расставлять участников экспедиции по местам.

Пять точек — вовсе не значит, что речь идёт о звезде. У немцев мысли были в другую сторону заточены. Похоже, камни были размещены в соответствии с рабочими местами. Во всяком случае, если встать за первым, пятым и седьмым столом справа, то достаточно было чуть подвинуть ногу вперёд — и камень оказывался как раз под каблуком. Возможно, раньше сотрудники лаборатории сидели на стульях (да наверняка сидели!) и им было даже удобнее. Тут изготовились Хаген, Серго и я.

В правом ряду управляющими были места три и шесть, их заняли Иван и Петя.

Фридриху определили почётную обязанность досчитать до трёх, для синхронности.

— Ну что ж, — коротко вздохнул великий князюшко, — надеюсь, потолок не упадёт нам на головы. Если что, я постараюсь прикрыть куполом всех. Надеюсь, выплывем. Фридрих, начинай!

— Айнц! Цвай! Драй! — торжественно отсчитал Фридрих и изумлённо закричал, неаристократично тыча пальцем мне за спину: — О майн Готт! Дас ист погибший профессор Кнопфель!

ВОТ ЭТО АХТУНГ

В полсекунды я обернулся на сто восемьдесят градусов. Чуть не в самом углу комнаты распахнулись металлические створки, за которыми ярко сияли светильники лабораторных ламп и сумрачный германский гений (болезненно худой, седой, с обширной проплешиной на макушке), сдвинув на лоб огромные очки, рассматривал что-то исходящее переливающимся паром в пузатой реторте.

— Задержайт! — неожиданно рявкнул Фридрих, и ближе всего оказавшийся к двери Серго на чистых рефлексах (а может быть, на азарте от того, что наконец-то — вот оно, приключение!) кинулся вперёд. Я — за ним. Не оставлять же друга в сложной ситуации! Позади тяжело грохотали шаги Фридриха. Мелькнула мысль — честное слово, словно носорог по пятам летит.

А Кнопфель, высоко взвизгнув, испуганным зайцем кинулся бежать, ловко петляя между лабораторными столами. На вопли профессора из боковых дверей соседней комнатушки выскочили двое громил, которым больше подошла бы роль санитаров в дурдоме для буйных, чем научных ассистентов. Оба бросились нам наперерез, но в лабораторию уже вваливались Иван, Петя и Хаген.

И тут профессор толкнул вполне обыкновенного вида деревянную дверцу и, почти скрывшись за ней, изо всех сил метнул свою склянку о каменный пол. Прямо нам под ноги.

Больше всего из разлетевшегося зеленоватым облаком содержимого реторты досталось нам с Серго. Охнул, оседая мешком на пол, Фридрих. Помощники профессора разом шарахнулись от облака и вылетели на Сокола, который вопил:

— Илюха! Профессора! Профессора держи!

Но первым делом я кинулся к принцу, которому третьему по счёту досталось этой гадости.

— Вас ист дас? — растерянно спросил он, глядя, как мундир на нём начинает обвисать складками.

Я, выдирая из кармана лечилку, сорвал зубами колпачок, сунул ему:

— Пей! Пей, морда твоя кайзерская!

Не вытащим принца, война ж будет, как пить дать!

Фридрих глотнул целительный настой, беспорядочно и суетливо заелозил руками:

— Илья Алексеич! Дас ист важно! Задержайт!

— Да уж, задержайт! — я оттаскивал его от зелёной лужи, сердито ворча: — Не орал бы ты, зашли бы тихо, глядишь, и задержали бы уже.

— Илюха, на! — сунул мне под руку распечатанный бутылёк Серго, лихорадочно блестя глазами.

— А сам?

— Уже!

— Пошли!

Я развернулся к маленькой дверце, чувствуя, как плывёт вокруг пространство. Хрен я кого сейчас догоню.

Я возьму на себя! — рыкнул Зверь. — Дай мне! Смотри! Я расту!

Я отдал Зверю управление телом — мгновенно полегчало. Или лечилка это? Или всё вместе? Мысли неслись галопом. И я понёсся тоже, гаркнув на бегу:

— Серго, на волка скидывай!

— Я уж понял! — крикнул он в ответ с каким-то бешеным азартом.

Что там было сзади, я не видел. Вроде, звенело и грохотало. Мы мчались по длинным коридорам за торжествующе визжащим типом в изляпанном химическими пятнами сюртуке.

Перекинемся?

Нет! Нельзя сейчас!

Я подивился — почему «нет»? Быстрее было бы. Но спорить со Зверем не стал. Ничего, человеком я тоже молодец. Даром, что ли, меня Харитонов как сидорову козу на тренировках гоняет?

Серго нёсся след в след за мной,