Последняя битва-1 - Данияр Саматович Сугралинов Страница 46

Обернувшись, я увидел, что Люций уже замахнулся. У меня оставалось около пятнадцати секунд до того, как его рука-копье настигнет меня.

Понимая, что у меня нет выбора, я начал лихорадочно стирать себе память не только о своей истинной сущности, но и о родном мире.

Образы и воспоминания вихрем пронеслись перед глазами. Я собрал все, что знал о настоящем мире, и запечатал, отсекая от себя. Родители, дядя Ник, школа, Ева, мистер Ковач, фениксы, Третья мировая война, ООН, Дисгардиум, Майк Хаген, Киран Джексон, Хлоя Клиффхангер, капсулы полного погружения, виртуальные миры — все знание о прежнем мире исчезло, словно стертое невидимой рукой.

Тисса, Эдвард, Ханг, Малик, Рита, Тобиас, Томоши, Уэсли, Энико, Дьюла, Трикси и его дед Гарольд Фуртадо, Рой, Мария, Сергей, Леонид, Хайро и Вилли, Калийское дно, Дистиваль — имена и места растворились в пустоте.

Пробужденные? Спящие? Чумной мор? Фортуна? Кхаринза? Тристад? Патрик О'Грейди? Советник Уайтекер? Арена? Инфект, Бомбовоз, Краулер, Тисса, Ирита, Утес, Гирос, Большой По… Подавлено и запечатано, словно и не существовало никогда.

Воспоминания о Скифе, о Дисгардиуме, о друзьях и врагах — все исчезало. На их место приходили новые, искусственные, образы.

Дисгардиум? Мир, в котором я родился…

Моя мать? Эльфийка, чьего имени я так и не узнал…

Лунная роща — город, в котором я родился…

Ярость Бури — клан моей семьи по матери…

Шэд'Эрунг — место, где я скитался в облике смертного…

Шак — город, где я встретил Деспота, сына Диабло. Он тоже казался смертным, но, почуяв во мне кровь демона, открылся, а потом помог попасть в Преисподнюю…

Тринадцатая когорта девятого легиона — мои демоны…

Великий князь Азмодан — мой отец. Лишившись и его, я осиротел. Именно он научил меня всему, что я знаю. Покидая мою мать, он оставил ей для меня демонический Кристалл знаний. Когда я родился, кристалл вошел в мое тело и одарил способностями. С этими способностями я помог демонам и с ними же сделаю все, чтобы победить на Играх!

Демонические игры? Наш шанс выжить и вернуться в Дисгардиум.

Я мог двигаться быстрее ветра в Дьявольском ускорении! Используя Дьявольскую мощь — бить кулаком так, что сносил горы! Дьявольский полет позволял мне летать даже без крыльев! И это лишь малая часть навыков и способностей, оставленных мне отцом! Я не просто демон, я сын Азмодана! Моя сила превышает ту, что отображена на моих звездах, потому что я отмечен самим Хаосом!

С этой силой я должен принести победу Преисподней!

Я прыгнул в мерцающее марево портала. В этот миг почему-то вспомнился последний взгляд Хаккара перед смертью, который отпечатался в памяти, — взгляд, полный понимания и… прощения? В голове промелькнуло что-то… воспоминание? Видение? Но оно исчезло, прежде чем я успел его ухватить. С моего первого дня в Преисподней мы не поладили с этим тифлингом, но теперь я точно знал, почему все считали его великим героем.

Рев Люция донесся откуда-то из очень далекого далека, когда время вернуло прежний ход, и я оказался в межпространственном завихрении.

Меня будто бы разобрали на частицы хао, а потом собрали заново. Я, Ааз, полудемон, рожденный в Дисгардиуме, но обретший свой истинный дом в Преисподней, чувствовал, как какое-то могущественное существо исследует каждую мысль в моей голове.

Сколько это длилось, я так и не понял, потому что потерял сознание. А когда очнулся, яркий свет ударил в глаза, заставив зажмуриться. Я прикрыл глаза рукой и только тогда осознал, что до портала у меня ее не было — руку отсекло нитью Люция! Прав был великий князь Диабло, само попадание на Игры исцеляет любые ранения!

С этой мыслью я потрогал землю под собой и ощутил нечто мягкое и сыпучее, совсем не похожее на твердую и местами остекленевшую землю Преисподней. Меня окутал воздух, непривычно прохладный и влажный. От холода моя кожа покрылась мелкими колючими шипами.

Рядом на странной сыпучей поверхности лежали тела Лерры и Ридика. Любопытно, что заставило меня забрать их с собой? Я ведь даже толком не знал этих демонов, не считая того, что мы вместе выпили в мой первый день в Преисподней… Тем более они мертвы. Странно…

Осмотревшись, я в изумлении уставился на открывшийся передо мной пейзаж. Я стоял на берегу огромного водоема, простиравшегося до самого горизонта. Вода в нем была не черной или огненной, как в озерах Преисподней, а невероятного бирюзового цвета. Кажется, мне доводилось такую видеть в Дисгардиуме, когда я путешествовал вдоль Бездонного океана. Неужели это снова он? Это путешествие никак не вспоминалось — я помнил, что видел океан, но не мог восстановить картинку.

Вокруг возвышались странные растения с тонкими стволами и пучками длинных зеленых листьев наверху. Они покачивались на ветру, издавая шелест, не похожий ни на что, что я слышал раньше. Воздух был насыщен незнакомыми сладковато-приторными ароматами, от которых стошнило бы любого демона.

Неподалеку виднелось огромное сооружение, сверкающее в ярком свете. Оно было построено из чего-то прозрачного и блестящего, и прежде я никогда такого не видел. Вроде бы в столицах доминионов такие высокие здания не редкость, но мне так и не довелось их увидеть.

Все вокруг было чуждым: небо, воздух, вода, земля. Даже я сам, казалось, стал вдвое тяжелее. Что это за место? Мое тело непроизвольно напряглось, готовое к любой опасности.

Внутри меня росла решимость, смешанная с предвкушением и легким дискомфортом от пробирающего до костей мороза. Что бы ни ждало меня впереди на Демонических играх, я был готов встретить это лицом к лицу. Мои когти сжались, готовые разорвать любого врага, а из горла вместе с пламенем вырвалось тихое рычание.

Но где-то в глубине души, в уголке сознания, который я не мог до конца ощутить, таилось странное чувство. Словно я здесь не просто ради победы в Играх. Словно у меня есть какая-то более важная цель…

Но какая? Эта мысль ускользала, как тень в ярком свете этого нового холодного мира.

— Ааз? — окликнул меня нежный голос.

Посмотрев вниз, я увидел Лерру. Суккуба сидела и недоуменно оглядывалась.

Рядом с ней зашевелился Шутник Ридик.

Интерлюдия 1

Артур

Арто Менфил стоял у панорамного окна конференц-зала на верхнем этаже небоскреба «Сноусторм Тауэр», глядя на город, распластавшийся далеко внизу.

Люди, протестующие под зданием, казались песчинками, крошечными и незначительными. «Как легко их стереть», — подумал он и тут же отогнал эту мысль. Скорее, эти песчинки сотрут его, если прорвутся