Моя Академия 2 - Евгений Син Страница 33

— Да, в конце концов, получилось, — подтверждает парень. — Но кому интересно читать про мои переживания или то, что у меня не получалось? — спрашивает он. — Вон, возьми для примера заметки того парня, там все как в энциклопедии для новичков.

— Это неважно, — говорю ему. — Скорее всего, здесь основная идея в том, чтобы ты сам для себя распределил этапы обучения, отследил свой прогресс. Аглая же не зря распределила нас по точкам, где мы учились или сражались. Главное — наткнуться на воспоминание о той же тропе или теоретическом уроке. Нащупать собственную мысль. В итоге мы каждый напишем сами про себя. Потом будет легче понимать, как у тебя происходит процесс восстановления или увеличение резерва. Попробуй по старым воспоминаниям. Или, вон, подойди к девчонкам, они уже кое-что написали, — киваю на соседний столик. — Завтра ты всё равно половину того, что было сегодня, уже не вспомнишь.

— Ну да, ты прав, — соглашается Макс и садится за соседний столик напротив Марины.

Девчонка поднимает рыжую голову и приветливо улыбается. Все друг другу помогают. Олеся собирает свои бумаги и оставляет ребят наедине. Садится напротив меня.

— Может, сходим погулять после домашки? — спрашивает она. — Здесь практически везде довольно безопасно. Но с тобой-то можно вообще расслабиться, — намекает на мой револьвер.

— Это правда, — признаю. — Тем более, я почти закончил. Так что почему бы и нет? Пойдём погуляем.

Девчонка довольно улыбается, и мы вместе встаем из-за стола.

Глава 14

Все делаем по плану

Ловлю себя на мысли, что выходить из Академии на улицу просто так странно. Никаких тебе занятий или полигона. Перед ужином у нас есть целых полчаса. Пока остальные дописывают домашку, мы выходим из библиотеки.

Если прямо сейчас вернуться в комнату на полежать, есть риск проспать ужин. После ужина, как правило, мы все спим как убитые. Подышать свежим воздухом в компании симпатичной девчонки — идея неплохая.

— Как думаешь, в следующий раз на тропе нам будет легче? — задает вопрос Олеся.

— Думаю, монстры будут другие, под наше развитие. Преподы про это несколько раз говорили, — напоминаю.

— Не хочешь как-нибудь вместе потренироваться? — спрашивает девчонка и смущенно опускает голову.

— Вы поругались с Мариной? — удивляюсь такому неожиданному предложению.

— Нет, — сразу отвечает Олеся. — Просто, мне кажется, мы друг друга неплохо чувствуем. В плане магии, — добавляет после недолгой паузы.

Если так подумать, мы все в группе друг друга неплохо чувствуем, благодаря совместным занятиям. В том числе на полигоне. Каждое слов тратит необходимые секунды. Мы пользуемся в основном жестами и взглядами. Олеся всегда реагирует на мои немые поручения быстрее всех. Да, я тоже это замечал.

— Можно попробовать, почему нет? — соглашаюсь.

Полигон, вроде как, доступен для студентов круглосуточно. Мы еще ни разу не добирались до него вне занятий. Просто-напросто не хватает сил.

— Только пусть это останется нашей тайной? — внезапно просит Олеся.

Девчонка кокетливо заправляет волосы за уши и пододвигается ко мне ближе. Мы успеваем сделать несколько кругов вокруг башни. Олеся держит меня под руку. На улице больше ни души. От этого немного не по себе. Хмарь будто затаилась, и это затишье мне не нравится.

— Пойдем в столовую? — предлагаю, как только чувствую, что у нас осталось мало времени. — Вдруг нас потеряют?

Вся наша группа быстро расправляется с ужином. Расходимся по комнатам, чтобы восстановиться.

— Добрых снов, Ларик! — прощается со мной Олеся и проходит мимо, еле заметно касаясь моей руки.

* * *

Пилюлькин вызывает меня к себе на следующий день, не дождавшись окончания обеда, поскольку дирижабль с его заказом приходит в нестандартное время — к полудню. Захожу в его кабинет и вижу озадаченного целителя.

— Пробуй, — говорит Пилюлькин, открывая клетки с белыми мышами и крысами.

Грызуны все разные. Передо мной целый ряд открытых клеток. Мыши смотрят на меня через мелкую решетку. Вижу, как некоторые из них заставляют хмарь подергиваться и вскипать. Серая дымка возле стен напоминает бурлящую пену.

— В смысле — пробуй? — спрашиваю и смотрю на мышей.

Напротив меня десять клеток одинаковых размеров.

— Четверо из них вообще не демонизированы, трое — с небольшим процентом заражения, — целитель сверяется с записями. — Демонизация около семи процентов. Такая для человека не критична. Соответственно, для грызуна тоже.

— А оставшиеся? — задаю вопрос и показываю на клетки, накрытые плотной тканью.

— Эти трое — с разным процентом, но уже на грани изменений. Полностью демонизированных мы в замке наловили, там, — Пилюлькин показывает рукой на содрогающиеся под покрывалом клетки, — они уже измененные. Их тоже сейчас будем пробовать, но позже. Все намеренно перемешаны, это нужно для чистоты эксперимента.

У меня появляется ощущение надвигающихся проблем.

В столовой перед приходом Пилюлькина, не успеваю закинуть в себя ни крошки. Периодически проверяю информер, но там ни одного входящего. Ариада не отвечает на мои сообщения. Может быть, тяжелая смена в госпитале, мало ли.

Только это не единственная тревожная странность. Неожиданно изменённый график корабля — тоже новость. Хочется спросить целителя, почему дирижабль с заказом пришел раньше положенного. Есть у меня догадки, что Пилюлькин мне не ответит.

Нарушение уже устоявшегося распорядка меня беспокоит. Но пока всё в пределах нормы. По поводу обеда переживаю меньше всего.

Да и чего целитель мне не сказал раньше? Еще на первом уроке? А ведь спокойно мог.

Утренние уроки знакомили нас с вопросами изготовления эликсиров. И там опять же, вел именно он.

Мы, как обычно, рассаживаемся по группам. Каждая команда занимает огромный лабораторный стол с комплектом всего необходимого. Они подготовлены заранее. Тут у нас и реторты с мензурками, и спиртовки со змеевиками. Комплекс даже по виду сложный, но студентов к столам допускают спокойно. Каждой группе по столу. В зале еще остаются места. Видимо, помещение оборудовано не только под учебные задачи.

На стенах развешаны монструозные доски с непонятными расчетами. На размерах тут не экономят. При входе в зал Пилюлькин окидывает их взглядом и морщится. Вижу, как целитель с отчетливым сожалением делает жест, стирающий все написанное с одной, той, что напротив входа. Если делать записи на ней, то все написанное будет прекрасно видно с