Неучтенный фактор - Сергей Васильевич Лысак Страница 28

Однако противник пока не появлялся, и здесь ничто не говорило, что совсем неподалеку идет война. Заканчивался октябрь 1853 года. И вот наконец-то пришел долгожданный доклад от Ганса, наблюдавшего за турецким флотом.

– Командир, твой план сработал. Три турецких парохода вышли из Синопа и направляются к кавказскому побережью.

– Это хорошо! Изменения в составе отряда нет?

– Нет. Те, кто и должен быть. «Таиф», «Фейзи-Бахри» и «Саик-Ишаде». Внешний вид и вооружение полностью соответствуют тому, что было у нас.

– А «Флора» где?

– Там же, где и должна быть. Неподалеку от Пицунды.

– Больше поблизости никого нет?

– Нет. Все наши военные корабли находятся дальше. На рейде Сухум-Кале стоит какая-то мелочь.

– Ганс, наблюдай за ними! Начинаем работать!

– Принято.

Итак, охота начинается. Теперь важно не спугнуть «дичь» и заставить ее действовать согласно задуманному турками плану. Пусть спокойно выгружаются. Все равно на ход войны это не повлияет. После поражения армии Абди-паши и отказа от высадки турецкого десанта на кавказское побережье черкесы будут сидеть тихо, как мышь под веником. Но мне нельзя допустить, чтобы эти три турецких парохода после выгрузки пошли еще куда-то, кроме Сухум-Кале. Поскольку в этом случае они не встретят «Флору», и мне придется их топить «в одно рыло», что крайне нежелательно. Ладно, не будем о грустном…

Вызвал к себе старшего помощника и озадачил его неожиданным распоряжением.

– Федор Федорович, нам предстоит одно важное дело. У нас запасы трофейного пороха остались?

– Да, Юрий Александрович. Еще довольно много. Но у нас и своего хватает.

– Тратить на эти цели наш порох я не хочу. Надо сделать следующее. Пусть орудийная прислуга подготовит картузы из трофейного пороха. Можно даже с меньшим зарядом. Лишь бы бабахало.

– Сделаем, Юрий Александрович. Но не могу не задать вопрос. А для чего?

– В ближайшие дни три турецких парохода попытаются нанести удар по Сухум-Кале. Я недавно получил эту информацию из надежных источников. Нам надо перехватить и уничтожить турок до того, как они подойдут к Сухум-Кале. Но, поскольку вступать в артиллерийскую дуэль днем нам очень невыгодно, нападем на них ночью. Огонь откроем с безопасной для себя дистанции, и я лично буду выполнять обязанности комендора, наводя орудие. Поскольку никто из находящихся на борту, кроме меня, не обладает хорошим ночным зрением. Прислуга остальных трех орудий пускай палит холостыми с наибольшей скорострельностью и создает видимость массированного огня. Идея понятна?

– Кажется, да. Вы хотите создать у турок уверенность в том, что пароходы погибли в результате боя с сильным и многочисленным противником?

– Да. Причем не столько у турок, сколько у их покровителей англичан и французов. Не надо им до поры до времени знать лишнее.

– Понял, Юрий Александрович! Будет исполнено!

Вот таким образом и подбросим нужную дезу. А если еще удастся «Флору» вовремя подключить к этому безобразию, то вообще хорошо. Пусть люди свои заслуженные награды получат, у меня не убудет. Мало того, надо постараться, чтобы ни у кого не возникло сомнений – львиная доля успеха принадлежит «Флоре», как военному кораблю. А мы так, по мелочи. Рядом покрутились и оказали посильную помощь. Что взять с некомбатантов?

Вскоре стало понятно, куда направляются турецкие пароходы, – устье реки Псоу. Видать, не только работорговцы это место облюбовали, но и «борцы с русской тиранией». Впрочем, в здешних краях это фактически одно и то же. Жаль, что нельзя зачистить эту публику. Пока, во всяком случае. Но запись встречи двух «высоких договаривающихся сторон» Ганс сделает обязательно. И после войны можно будет посетить эти края, воздав каждому по делам его. Но это пока что дела несколько отдаленного будущего. А сейчас будем решать насущные вопросы.

Турецкий отряд незамеченным преодолел Черное море и подошел к кавказскому побережью возле устья Псоу, где его уже ждали. Выгрузка началась незамедлительно. Турки очень спешили, чтобы успеть закончить до рассвета. «Лебедь» к этому времени находился южнее в шести милях без огней, поэтому обнаружить нас было сложно. Ганс барражировал на высоте порядка пятидесяти метров и вел качественную запись происходящего. Как на берегу, так и на палубах турецких пароходов. Выяснилось, что в экипажах хватает иностранцев. По большей части англичан, занятых обслуживанием машин. Ну а возглавлял все это безобразие сам Мушавер-паша, в «девичестве» Адольфус Слейд, офицер Royаl Navy и подданный Соединенного Королевства.

Эх, взять бы за шкирку этого «пашу», но… Смысла нет. Если передать его нашему флотскому начальству в Севастополе, то оно передаст его дальше нашим придворным чинушам в Петербург. А там перед ним еще и извиняться начнут за причиненные неудобства. Если «паша» попадет в плен, то скрыть это не удастся. И на меня насядут со всех сторон, требуя отдать пленника представителям власти. Если же с ним что-то случится, пока он будет в моих руках, то вой поднимется до небес. Причем не только в Англии и во Франции, но и в Петербурге. И еще неизвестно, где громче. Так что, мистер Слейд, мне очень жаль, но вы лишний на этой планете. И если в ходе боя вам все же повезет уцелеть, то это ненадолго. Я исправлю данное недоразумение в кратчайшие сроки. Чтобы в старой доброй Англии ваши друзья и коллеги сто раз подумали, прежде чем пускаться в подобные авантюры.

«Лебедь» лежит в дрейфе, и я делаю вид, что наблюдаю в бинокль за происходящим. Хотя другим там ни хрена не видно. Темная полоска берега на фоне ночного неба и больше ничего. Турки соблюдают светомаскировку. Надо отдать им должное, систему доставки грузов на кавказское побережье мятежным горцам они отработали неплохо. И наш Черноморский флот не может этому воспрепятствовать в должной мере. Ганс зависает над мостиком «Таифа» и мне транслируется «картина маслом» – сам Мушавер-паша наблюдает за ходом выгрузки и беседует со своими подчиненными. Из разговора ясно, что после выгрузки будет нанесен удар по Сухум-Кале. То есть история пока что идет по проторенному пути. Будем надеяться, что в последний момент не вмешается какой-то посторонний фактор, заставивший турок изменить свои планы.

Но вот выгрузка закончена. Шлюпки возвращаются, их поднимают на палубу и пароходы снимаются с якоря, следуя вдоль берега к Сухум-Кале. Но турки еще не знают, что возле мыса Пицунда находится фрегат «Флора». И вскоре они встретятся. Значит, надо и нам выдвигаться поближе к месту предстоящего веселья. «Лебедь» дает ход и следует параллельным курсом, оставаясь необнаруженным. До самого момента встречи с «Флорой» нам лучше не показываться.