Страж Ордена 2 - Никита Васильевич Семин Страница 23

— Надеюсь, Михаил, причина вашего визита столь же весома, как и ваша наглость, — произнес он, делая глоток.

— Более чем, граф, — ответил я, оставаясь стоять посреди комнаты. — У нас в столице действует вторая магическая сила. Организованная и враждебная.

Брови Шувалова медленно поползли вверх.

— Рассказывайте!

Кратко, по-военному, без лишних эмоций я выложил все: и про «стерильную» аномалию, и про засаду, и про ночную схватку во тьме пакгауза.

— Противник — один. И он, по местным меркам, прекрасно подготовлен. Владеет тем, что можно условно назвать «магией Света». Действует умело и дерзко. Провел зачистку энерготварей, попытался устранить меня как нежелательного свидетеля, а когда бой пошел не по его плану — хладнокровно отступил.

— У вас есть его описание? — спросил Шувалов, и я увидел, как в его глазах загорелся огонь разведчика.

— Среднего роста, худощав, но силен. Отличная физическая подготовка, двигается, как солдат. И главное — имеет старую рану левой ноги. При быстром беге заметно прихрамывает.

Шувалов поставил чашку.

— Это… — он на мгновение замолчал, — это серьезно. Уж если вы, Молниев, впечатлены его способностями, что остается для меня? Вы полагаете, он опасен?

— Именно, — кивнул я. — И это лицо, скорее всего, из бывших военных. Слишком уж хладнокровно и профессионально он двигался и действовал.

Граф резко встал. Сонливость и утренняя расслабленность слетели с него без следа. Он был уже не аристократом в халате, а представителем тайной службы, получившим донесение о вторжении.

Резко пройдя к письменному столу, он дернул за шнур звонка. В кабинет бесшумно вошел его секретарь.

— Поднимите записи архива Корпуса жандармов. Отставные нижние чины гвардейских полков, участники кампаний восьмого, одиннадцатого и четырнадцатого годов! Худощав, лет между тридцатью и сорока. Искать по трем параметрам: ранение в ногу, проживание в столице, отсутствие текущей службы. Выполнять!

Пока секретарь ушел исполнять приказ, Шувалов снова повернулся ко мне. В его взгляде было новое, нескрываемое уважение. Я не просто принес ему проблему. Я принес ему почти готовое досье на преступника.

— Превосходная работа, инженер, — сказал он. По тону аристократа чувствовалось: это была не лесть, а… признание.

Ждать пришлось недолго. Машина имперской канцелярии работала быстро и без сбоев. Меньше чем через час на столе графа лежал короткий, исписанный убористым почерком лист.

Шувалов взял его, пробежал глазами. Затем еще раз, медленнее.

— Так, так… — пробормотал он. — Ипполит Спиридонович Никишин. Унтер-офицер Павловского гренадерского полка. Ранен штыком в бедро при Фонтенуа. Награжден знаком отличия Георгиевского ордена. После отставки, по причине хромоты, проживает в Петербурге, на Гороховой улице. Состоит в должности… — он поднял на меня удивленный взгляд, — охранника в ювелирной мастерской господина д’Абервиля!

Он положил бумагу на стол. Все сходилось.

— Кажется, — Шувалов позволил себе слабую, хищную улыбку, — нам пора нанести визит господину Никишину. И задать ему несколько вопросов. Вместе.

Он встал, давая понять, что разговор окончен и начинается действие.

— И, Михаил… — добавил он, когда мы уже выходили из кабинета. — На этот раз, умоляю вас, постарайтесь обойтись без лишнего членовредительства. Нам нужен «язык», а не обугленный труп.

— Постараюсь, граф, — усмехнулся я. — Но ничего не обещаю.

Глава 9

Брать Никишина в мастерской мы посчитали не разумным. Слишком много посторонних свидетелей привлечем. Нам нужен был адрес его дома.

Я знал, что найти дом Никишина в огромном, грязном лабиринте петербургских улиц для службы Шувалова — задача на час. И действительно, не прошло и часа после моего доклада, как адрес уже был нам известен. Сначала мы действовали обычным порядком. Шувалов вызвал адъютанта и приказал:

— Поручика Оболенского ко мне!

Молодой гвардеец, все еще несколько смущенный после нашей последней встречи, мгновенно явился на зов начальства.

— Поручик, — без предисловий начал граф, — мне известен адрес ювелирной мастерской, где предположительно служит наш объект. Твоя задача — отправиться туда немедленно. Под видом заказчика, покупателя, кого угодно. Не привлекая внимания, разузнай у хозяина, где проживает его охранник Никишин. Адрес. Точный адрес. Выполнять!

Оболенский, обрадованный возможностью реабилитироваться, щелкнул каблуками и исчез. Через час, когда на столе у Шувалова уже лежало короткое досье из архива, поручик вернулся с победой.

— Исполнено, ваше сиятельство! — доложил он. — Представился адъютантом князя Юсупова, выбирал подарок для княгини. Хозяин, господин Болин, был сама любезность. Между делом похвалил его охрану. Он и рассказал, что Никишин — человек честнейший, хоть и нелюдимый, живет скромно, в доходном доме купца Вавилова, в Песочном переулке. Квартиру только не назвал, а я настаивать не стал, чтобы подозрений не вызвать.

— Отлично, поручик. Свободен.

Шувалов поднял на меня взгляд. В его глазах горел охотничий азарт.

— Что ж, Михаил. У нас есть и имя, и адрес. Кажется, пора нанести визит.

Мы ехали в закрытом экипаже без гербов. Шувалов взял с собою двух агентов — незнакомых мне людей «из простых». Осторожное прощупывание сообщило мне, что один из них — с виду мастеровой в засаленном сильно картузе — недоразвитый маг металлов, другой — молодой парень с мечтательными глазами, видимо из духовенства — имеет склонность к менталистике.

Песочный переулок оказался грязным, зажатым между двумя проспектами колодцем, вечно погруженным в тень. У ворот нужного нам доходного дома дремал дворник — кряжистый татарин в засаленном тулупе.

Шувалов остался в карете. Выйдя из кареты, я подошел к дворнику и, не говоря ни слова, протянул ему серебряный рубль. Старик мгновенно проснулся, его маленькие, хитрые глазки заблестели.

— Ипполит Никишин где живет, отец? — спросил я тихо.

— Унтер-то? — проскрипел он, пряча монету. — Так на третьем этаже, квартира семь. Только его нетути. На службе он, у ювелира. К вечеру будет. А тебе на что он, барин?

— Дело есть, — коротко ответил я. — Об этом разговоре — молчи, как могила. Понял?

Он угодливо закивал.

Но, как говорится, «Доверяй, но проверяй!» Закрыв глаза, я принялся за сканирование всего дома. Я искал ту самую, холодную, острую, как кристалл, сигнатуру Света, которую запомнил в подвале пакгауза.

Она была там.