Отступник - Владимир Мирославович Пекальчук Страница 2

Они презирают нас за то, что мы делаем, ведь в их глазах мы — предатели, истребляющие своих собратьев.

Потом приперлись «дезинфекторы», и охранять их пришлось тоже нам. У военных почти все джаггернауты получили повреждения разной степени, а яйцеголовые уборщики подойти к останкам сами боятся, как будто те могут ожить. На самом деле, должным образом добитые одержимые воскресать не способны, а моя команда недобитков не оставляет, но страх перед пришельцами из потусторонья слишком велик, и я не могу винить в этом обычных людей…

…Я тоже боялся, пока был как они.

— Хорошо, что в этот раз культисты не выбрали целью какой-нибудь двухсотый этаж небоскреба, — заметил Юджин, когда мы уже ехали назад. — Завод — три этажа, и слава Создательнице за это. Ох бы в небоскребе было возни со всей этой падалью…

— Там бы зачистка заняла пару дней, я так думаю, как в Башне Астарты. Вот где была веселуха… Правда, не для всех.

— Лучше не вспоминай, — ухмыляется Маркус, единственный из всей «первой команды», кто был там со мной и знает о той зачистке не из видеохроник.

Фургон притормозил перед прочной дверью, подождал, пока створки не разойдутся, и покатился вниз по пандусу. Вот мы и на базе, а ужин, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

К тому же, сильные атаки никогда не идут две подряд, а значит, нас ждет трехдневный выходной.

* * *

Автобус высадил меня у небольшого парка в самом центре Центра. Мы все теперь живем здесь, но я — единственный из всех трех команд Кольца, кто жил в Центре раньше. Так что когда мы возвращаемся в свои квартиры — я возвращаюсь домой в большей степени, нежели остальные.

Если, конечно, к таким, как мы вообще применимо понятие «возвращаться домой».

В этом самом парке я часто гулял ребенком — и сейчас, перед тем, как войти в свое жилище, я иду по вечернему парку, как тогда, в детстве. Меня мучает ностальгия по ушедшим временам, когда деревья были выше, а люди — улыбчивей. Тогда, много лет назад, большие дяди и тети улыбались, глядя на меня. А теперь мне улыбаются только очень маленькие дети, которые еще не понимают, что я такое.

А все остальные стараются не встречаться со мной глазами или даже переходят на другую сторону аллеи.

Тихий зуммер в наушнике.

— Здравствуйте, Конрад, — послышался приятный женский голос, — меня зовут Ильза, я ваш новый диспетчер.

— Добрый вечер, Ильза.

— У вас все в порядке?

— Да, вполне.

Одна из предыдущих диспетчеров ушла в декретный отпуск, теперь вот появилась новенькая. Хорошо, что голос приятный.

Кстати, о приятных женских голосах… Где там у меня номерок той блогерши…

— Алло? — она отозвалась почти сразу.

— Привет, Майкен. Это Конрад. У меня наконец-то выходной.

— Вау, я уж заждалась этого события!

— Ненормированный рабочий день, знаешь ли.

— В Сети говорят — на окраине стреляли несколько часов назад?

— Да уж, пострелять пришлось.

— Ужас… Много жертв?

— Там хрен разберешься без циркулярной пилы и вибролезвия. Судя по количеству и массе того зверинца, что слепили себе наши гости, на «зоопарк» пошло человек сто.

— Какой кошмар…

Майкен Янссен ужасается почти натурально. Мой тонкий слух улавливает нотки актерской игры, но ее зрители примут за чистую монету. Она — популярная видеоблогерша, а у видеоблогеров идут самые натуральные войны за зрителей. Ну а зрителям, ясное дело, нужен, как это у них называется, «контент». Новый материал, зрелища и все такое. Майкен, в частности, специализируется на «эксклюзиве», то есть выкладывает на свой канал видеоролики на такие темы и с таким содержанием, которых нет у других блогеров. Но все это, по большому счету — зрелища. Люди хотят развлечений — развлекай или потеряешь зрителей.

— Конрад, ты сейчас где?

— Иду по парку.

— М-м-м… Мне тут кое-что надо доделать, минут через сорок я освобожусь. Кстати, я тоже живу возле парка.

— Тогда я подожду тебя тут.

— Скоро буду!

Я прекрасно понимаю, что она там «доделывает»: загружает в сеть видеоролик с только что состоявшимся разговором. Я для нее — новый уникальный «контент»: у какой еще видеоблогерши есть парень-«спец»? Только у Майкен Янссен, все остальные для этого недостаточно смелы.

…Или недостаточно безумны.

Мне ничего не стоит распознать в словах людей фальшь: голос — штука весьма предательская. Майкен пытается казаться веселой и радостной, но я даже сквозь телефон распознаю легкую дрожь. Ей страшновато, но… зрители канала хотят контента. Не получится долго рассказывать о парне из «спецов», не показывая его самого — и вот Майкен отважилась добыть уникальный материал.

Уверен, видео будет называться «Свидание в преисподней» или как-то так.

Я подошел к автомату с мороженым, бросил в щель монету и получил упаковку с вишневым пломбиром. Вот и лавочка, на которой мы с мамой ели мороженое бесчисленное количество раз… Правда, автомата тогда не было, мороженое продавали на лотках…

Увы и ах, я прекрасно понимаю мотивы моей знакомой. Она предпочла бы провести ночь с каким-нибудь другим парнем, но ей нужен контент. «Твои зрители — твой бог», сказал какой-то знаменитый видеоблогер. Бог Майкен требует уникального контента — и в служении ему она пошла даже на такую авантюру, как интрижка со «спецом». Контент — вот все, что ей от меня надо. Не больше, не меньше. И мне, признаться, несколько обидно понимать, что ее интерес к моей персоне этим исчерпывается.

С другой стороны, мой к ней интерес тоже довольно прост. Майкен — привлекательная грудастая блондинка, так что каждый из нас получит свое. В моем положении выбора особого нет, и я рад, что у моей единственной опции — четвертый размер и приятное лицо.

Впрочем, иначе и быть не могло: уродливая блогерша — сродни «спецу» с кучей друзей: в природе не существует ни тех, ни других.

Тут в наушнике запищал зуммер вызова.

— Конрад, вы не двигаетесь и у вас критически снизился пульс! Вы слышите меня? — затараторила Ильза.

Я взглянул на браслет: тридцать два.

— Конечно, не двигаюсь, ведь я сижу на лавочке и ем мороженое.

— У вас все в порядке? Вы спокойны?

— Вполне. Ильза, вы новенькая, да? Только с курсов?

— Д-да…

— Сообщаю тонкости. У «спецов», как и у нормальных людей, вспышка бешенства сопровождается повышением пульса, а не понижением. Когда мы спокойны и расслаблены — пульс падает до абнормальных для людей значений.

Она чуть подумала и неуверенно ответила:

— Но во многих случаях череде убийств предшествовало сильное снижение