Призраки истины - Сергей Иванович Недоруб Страница 19

Добравшись до широкого дуба, Шептун снял с его ветки свой свитер, в котором был спрятан Маркус. Освобожденный кот недоуменно посмотрел на хозяина, требуя объяснить причины такого поведения.

– Все в порядке? – спросил сталкер, поспешно надевая свитер. – Вот теперь мы с тобой крутые ребята. И автомат вернули, и едой обзавелись. А главное – я теперь знаю, где Самопал. Он ждет встречи с нами, так что на базу мы уже не идем. Сейчас быстро снарягу переформирую…

Наткнувшись на что-то непонятное в кармане рюкзака, Шептун снова вытащил странный цилиндр, отнятый им у Семена. «Калашников» продолжал висеть на плече. Повинуясь внезапной догадке, сталкер свинтил пламегаситель и приложил цилиндр к дулу. Резьба подошла безупречно.

– Глушитель к автомату, – вырвалось у Шептуна. – Маркус, ты только глянь. Бывают же в мире совпадения.

Навинтив глушитель полностью, Шептун постучал по нему пальцем. Насадка держалась, не вызывая подозрений.

– В бою проверим, – сказал сталкер, уходя на запад, вдаль от медленно растущего солнечного зарева. В том, что бои еще предстоят, у него сомнений не было.

Глава 7

Спичка

Сталкер двигался вслед за котом, пока тот не замер, подняв переднюю лапу и всматриваясь в даль.

– Что там? – спросил Шептун. – Что ты видишь?

Он вгляделся. Впереди были леса, охваченные густым утренним туманом.

– Не хочешь идти? Пошли в обход?

Кот зашипел. Затем закрыл пасть и сел, продолжая смотреть.

– Ну что тебя озадачило? – спросил сталкер, удерживая автомат. – Решай, как мы поступим. Ждать я не могу, имей в виду. Хочешь – ищи обходной путь.

Маркус не собирался искать другие пути. Он сидел и таращился вперед.

– Будь по-твоему. – Шептун пригнулся и пошел в туман, удерживая палец на спусковой скобе. – Сиди здесь, трус.

Немного увязая во влажной почве, сталкер прошел метров пятьдесят, прежде чем услышал чей-то стон. Остановившись, Шептун напряг слух. Звук не повторялся. Идти назад не хотелось – сталкер был заинтригован. Пройдя еще немного вперед, он замер, стараясь не шуметь.

Колебания воздуха. Аномалию с детским названием «карусель» явно называл человек с обширной фантазией. Наверняка это был кто-то из бродяг, переживших ее покатушки. Аномалия считалась относительно гуманной – она убивала не всегда, но если делала это, то быстро. Неизвестно, насколько безболезненно. Но главное, что быстро.

Туман служил на пользу. «Карусель» была почти не видна в ясную погоду, которая, к счастью, в Зоне случалась достаточно редко, а вот при повышенной облачности можно было заметить сконцентрированные над землей капли. Если же опускался туман, то капли складывались в четкий рисунок, напоминавший гигантскую снежинку. Зрелище свежей «карусели» в тумане было почти красивым, чего нельзя было сказать о виде аномалии, только что закусившей случайно бредущим мимо нее путником. Комья плоти, свисающие с водянистой решетки, и кровавые капли, вытянувшиеся в правильные геометрические фигуры, могли тронуть сердце только самого извращенного эстета.

Данная «карусель» была не полностью отобедавшей.

Шептун подошел чуть ближе, стараясь воспринимать локацию всеми органами чувств. За долгое время он так и не разобрался, был ли это самообман или пресловутое сталкерское чутье, но аномалию он, как и всегда, почувствовал.

Снова раздался тихий стон.

– Кто здесь? – спросил Шептун.

– Помогите, – прохрипел кто-то.

– Я не вижу тебя, – сказал сталкер. – Ты под «каруселью»?

Слышалось шумное дыхание, затем голос произнес:

– Чего?

– Скажи мне, где ты находишься. – Шептун начал обходить «снежинку» круго́м. – Тебя не видно. Ты где?

Произнеся эти слова, Шептун понял, что́ именно ему казалось жутким в этой ситуации. Голос незнакомца доносился из центра «карусели» – то есть оттуда, где никого живого не могло быть по определению. Вот так и появлялись легенды о душах сталкеров, поглощенных Зоной. Со всех сторон, кроме одной, «снежинку» окружала самая обычная для здешних мест растительность, доживающая свой век в вязкой влажной почве. Но с одного бока из-под рисунка зависших в воздухе капель выходила поросшая чахлой травой борозда – выглядело так, будто когда-то давно кто-то или что-то выкорчевало из земли внушительных размеров дерево и проволокло его, например… Шептун заозирался, пытаясь определить нынешнее местонахождение ствола или хотя бы пня, однако не преуспел. Борозда была только здесь, а в десятке шагов от аномалии практически исчезала. Можно предположить, что бедолага застрял в яме, оставшейся от гигантских корней, вывернутых наружу вместе с землей. Стало быть, он сейчас… Шептун прикинул – да, вероятнее всего, бедолага сейчас с самого края аномального диска.

– Ты меня видишь оттуда? – предпринял он попытку.

– Нет, тут темень беспросветная… бугры какие-то, комья земли… А выше я проверять не рискну.

– Так, хорошо, ну а на голос мой ты можешь ползти? Если двинешься по колее…

– Да ты ж кругами ходишь!

– Хм… Я уже пару минут стою на одном месте.

– Да? Извини, мужик, но такое ощущение, что ты то спереди, то сзади.

Значит, акустические искажения присутствуют не только снаружи, но и внутри аномалии, точнее – под нею. И голос Шептуна не может послужить ориентиром. Ну что ж, попробовать все равно стоило.

«Набатовец» стоял в трех метрах от горемыки, прямо напротив спасительной колеи. И ничего не мог сделать, чтобы указать направление.

– Я пока не знаю, чем тут помочь, – признался он. – Но я не уйду, пока не вытащу тебя.

– Спасибо, мужик, – сказал бродяга. – А кто ты?

– Шептун, из клана «Набат». Слышал о таком?

– Да. Говорят, вы своих в беде не бросаете.

– Не бросаем.

– Хотел бы я сейчас быть в твоем клане, Шептун.

– Мы это обсудим, – пообещал сталкер. – Как только я найду способ тебя вытащить.

– Думай, друг, думай. Я держу за тебя пальцы, хотя они и сломаны.

Шептун долго ходил кругами, но так ничего и не придумал.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Спичка.

Наверняка он тоже не сам себе кличку придумал.

– Я сейчас вернусь, – сказал сталкер.

– Куда ты? «Набатовец», стой! Не оставляй меня здесь!

Сталкер уже бежал назад, к выходу из тумана.

– Маркус, – позвал он. – Ты где? Вылезай давай, есть работа!

Послышалось мяуканье, кот подбежал к сталкеру и потерся о ботинок. Шептуну было не до проявления любви – сгребя кота в охапку, он пошел обратно.

– Спичка, ты еще тут? – спросил он.

– Да.

– Сейчас я кое-что попробую. Ничего не делай.

Шептун поднес кота к борозде, чувствуя, как тот мгновенно напрягается и прижимает уши. Маркус посмотрел